Зачарованные острова Галапагосы
Шрифт:
Капитан Лорд сфотографировал свою находку со всех сторон и расспросил о ней сына Виттмеров. Мальчик плохо понимал по-английски и на все вопросы отвечал бодрым "yes", единственным английским словом, которое он хорошо усвоил. Не исключено, что капитан Лорд справлялся у мальчика и о том, находилось ли изваяние на острове до прибытия туда Виттмеров.
Хейердал, несомненно, был глубоко разочарован. Однако при осмотре местности он обнаружил около курятника Виттмеров глиняные черепки, которые он датировал доиспанским периодом. Ученый объездил острова и в бухте Джемса среди черепков - результат хозяйничанья пиратов - нашел осколки глиняных сосудов, бесспорно индейского происхождения. Правда,
Хейердалу не удалось найти никаких следов индейских поселений, но тем не менее он считал, что его находки убедительно доказывают, что в доиспанский период остров посещали жители Южной Америки. Я
Длинный список пиратов открывает группа во главе с Джоном Куком. Среди них люди, чьи имена вошли в историю пиратства,-Уильям Демпир, Амброис Коули, Лайонель Уофер и Эдвард Дэвис. В свое время они отчалили от Чеспика. У побережья Гвинеи пираты захватили датское тридцатишестипушеч- ное судно, которое впоследствии нарекли "Усладой холостяка", а старое свое судно сожгли. Через Магелланов пролив пираты вышли в Тихий океан и в его водах овладели тремя испанскими кораблями, на борту которых оказались только мука и восемь тонн мармелада. С этой добычей они поплыли к Галапагосским островам. Быть может, глиняные черепки, валяющиеся сегодня на берегу бухты Джемса, всего лишь остатки незадачливой добычи.
Коули использовал пребывание на Галапагосах, чтобы составить карту островов, которым он дал названия. Смеха ради он окрестил их именами официальных врагов английских пиратов, ибо на Ямайке, Нассау и Бермудах английские власти получили от Карла II приказ совместно с Испанией преследовать пиратов. Однако никто не относился серьезно к повелению монарха, и английские власти наперекор Испании закрывали глаза на проделки морских разбойников.
Коули не преминул отблагодарить их за это. Уэнман и Браттл названы в честь лорда Уэнмана и Николла Браттла, подвизавшихся на Ямайке, Биндло - в честь лейтенанта Роберта Биндлосса, члена Совета Ямайки. Чарлз окрещен по имени короля Карла II, Джемс - короля Якова II1. Альбемарль обязан своим названием герцогу Альбемарлю (Джорджу Монку), который возвел на престол Карла II и покровительствовал пиратам. Остров к западу от Альбемарля назван в честь знаменитого мореплавателя того времени Джона Нарборо. Абингдон посвящен графу Абингдону. Наконец, крошечный, скромный островок между Джемсом и Альбемарлем Коули нарек своим именем, которое сохранилось до сих пор. По этому поводу Коули писал: "Между островами Йорк и Альбемарль лежит островок, для которого я придумал название "Зачарованный остров Коули". Мы смотрели на него с разных сторон, и каждый раз он представлялся нам иным, напоминая то разрушенную крепость, то большой город".
1 ( Сначала Коули назвал Джемс островом Герцога Йорка. Вскоре, однако, он узнал, что Йорк наследовал умершему Карлу II и переименовал остров)
В этой связи Мелвилл пишет: "Не увидел ли Коули в изменчивом облике островка, который словно подтрунивал над ним, самого себя? Не следует отвергать эту возможность, особенно если вспомнить, что его современником и к тому же близким родственником был поэт Коули, не чуждый мечтательности и легкой иронии над самим собой. Такие свойства у человека в крови и они могут проявляться у пирата с такой же силой, как у поэта".
Пока Коули придумывал названия островам, его спутник Демпир занимался тем, что подробно описывал увиденных им животных и растения. В один из дней пираты укрыли в надежном месте запасы продовольствия и отплыли к берегам Южной Америки. Здесь они разделились. Демпир на "Усладе холостяка" примкнул к пирату Свану, также имевшему собственный корабль. Уофер остался с Дэвисом, преемником умершего тем временем капитана Кука. Сохранились его сообщения о последующих визитах на Галапагосы. В 1685 году пираты пристали к островам, чтобы запастись мукой из закопанного хранилища, а в 1687 году занимались здесь дележкой добычи после разграбления Гуаякиля.
В 1709 году капитан Вудс Роджерс повел на Галапагосы каперы1 "Герцог" и "Герцогиня". Штурманом был Уильям Демпир. В декабре 1708 года они обогнули мыс Горн. С острова Хуан-Фернандес они сняли шотландца Александра Селкирка, которого четыре года назад высадил там за строптивый характер капитан Стредлинг. Демпир знал Селкирка как хорошего штурмана и доверил ему капер, а сам принял деятельное участие в штурме Гуаякиля. 8 мая "Герцог" и "Герцогиня" вышли с четырьмя захваченными судами в район Галапагосов. Команда страдала от жажды, на борту было много больных, но все попытки отыскать пригодные для питья источники не увенчались успехом. Роджерс, основываясь на сообщениях путешественников, был уверен, что найдет на островах воду, и горько сетовал на неточные данные.
1 ( Торговое морское судно, вооруженное для целей грабежа самим хозяином с разрешения праивительства.
– Прим. ред.)
"Если бы мы сделали достаточные запасы в Пунта-Арене, нам наверняка хватило бы времени, чтобы найти остров Св. Марии де л'Аквада. По имеющимся у нас сведениям, это один из Галапагосских островов, где сколько угодно хорошей воды, топлива, наземных и морских черепах. Вероятно, такой остров существует на самом деле: английский капитан Дэвис, пиратствовавший в этих водах, стоял у его берегов несколько месяцев и запасся всем, что только его душа хотела; по его словам, на острове росли деревья, из которых они изготовляли великолепные мачты. Но люди такого рода, да и другие, с кем мне приходилось беседовать или чьи книги я читал, рассказывают небылицы о своих странствиях и о своей жизни на Галапагосах. По-видимому, исходя из того что острова расположены далеко от материка и, следовательно, проверить достоверность их сообщений невозможно, они частенько вводят доверчивых людей в заблуждение. Я тоже попался на их удочку и теперь ясно вижу, что никаким подобным сведениям доверять нельзя. Поэтому я не желаю больше говорить об этих островах, ничуть, по-моему, не похожих на описания посетивших их людей".
Попади Роджерс на острова в тот короткий промежуток времени, когда идут сильные ливни, он бы убедился, что люди, на которых он жалуется, не погрешили против истины. Отчего Галапагосы и оставались долгое время излюбленным, не лишенным удобств местом пристанища пиратов. На Чарлзе и некоторых других островах до сих пор можно видеть каменные скамьи и приспособленные для жилья пещеры.
Мелвилл приводит впечатление, какое произвели Галапагосы на одного путешественника. Оно весьма схоже с тем, что чувствовал я при посещении этих мест, поэтому мне хочется процитировать отрывок полностью: "Прогулка под деревьями, хотя они не отличались высотой и не радовали глаз своими плодами, доставила мне большое удовольствие, понятное тем, кто долго плавал по морям. Я наслаждался умиротворяющим пейзажем. На краю поляны, у тенистого склона горы, возвышавшейся над тихими окрестностями, я заметил - и сначала даже не поверил своим глазам - остатки каменных скамей. Они были словно предназначены для брахмана или, пожалуй, президента Общества по поддержанию мира на земле. Время не пощадило каменных творений, и все же они были прекрасны. Судя но правильным пропорциям скамей, люди, их складывавшие, заботились о приятном отдыхе. Одно из сидений имело, наподобие дивана, спинку и подлокотники. Трудно найти более подходящее ложе для поэта Томаса Грея! По многим признакам можно было судить, что поставлены здесь скамьи давным- давно и бесспорно флибустьерами.
Да, они иногда на многие месяцы задерживались на острове, здесь они хранили своп запасы продовольствия, паруса и бочки, но вряд ли обосновывались по-домашнему. Их жилищем оставались корабли, и ночевали они, как правило, на борту. И все же, имея в виду это обстоятельство, я не могу не прийти к выводу, что романтическую обстановку для отдыха, подобную встретившейся мне здесь, могли создать только миролюбивые натуры, любящие и тонко чувствующие природу. Что же иное могло руководить ими?
Конечно, флибустьеры были отпетыми головорезами, совершавшими гнуснейшие преступления; но несомненно и то, что время от времени среди них оказывались такие люди, как Демпир, Уофер, Коули, ставшие пиратами по воле рока: в результате ли обрушившегося на них несчастья, тайных ли козней недругов, когда не знаешь с кем расквитаться и от кого защититься, или несправедливых преследований. Им оставалось только искать грустного уединения или забвения в разгульной стихии пиратства. Как бы то ни было, но полуразвалившиеся скамьи на Баррингтоне по сей день еще свидетельствуют о том, что не все флибустьеры потеряли облик человеческий.
Продолжая бродить по острову, я вскоре обнаружил другие остатки имущества рыцарей кинжала, и уж они-то как нельзя лучше соответствовали общепринятому - и, безусловно, довольно верному - представлению о пиратах. Будь это только ржавые скобы и обручи для бочек, они бы навели меня на мысль всего лишь о бондаре или судовом плотнике, но я нашел также старые абордажные крючки и кинжалы, правда до неузнаваемости изъеденные ржавчиной, но все же бесспорно свидетельствовавшие о безудержном разбое и насилии. Эти кинжалы чья-то недрогнувшая рука вонзала когда-то меж ребер испанцев. Другие мои находки напоминали о веселых попойках, происходивших на острове. На берегу там и сям валялись вперемешку с раковинами неровные осколки кружек.