Зачем совершаются подвиги
Шрифт:
Итак, согласно В. фон Левенштерну, атака А.П.Ермолова была приблизительно в 10-м часу утра. Следует обратить внимание на мысль, высказанную М.Б.Барклаем де Толли. Если полководец вводит в бой резервы, значит, считает дело проигранным. Можно допустить, что Н.Н.Раевский надеялся спасти батарею задействованными силами. Поэтому и не ввел в бой резервы. Ведь сражение еще только начиналось. Исполнявший обязанности обер-квартирмейстера 6-го пехотного корпуса поручик И.П.Липранди был свидетелем атаки А.П.Ермолова на батарею Раевского. Впоследствии И.П.Липранди написал ряд работ о войне 1812 года. В статье "Краткое обозрение эпизода Отечественной войны (из
оба начальника главных штабов 1-й и 2-й армий Ермолов и Сен-При выбыли из фронта". Если допустить, что прав А.П.Ермолов, утверждая, что атака была предпринята в 12-м часу, то рану он получил в 14 часов (10 или 15 минут или полчаса длилась атака, полтора часа А.П.Ермолов приводил в порядок батарею, прежде чем его контузило. Следовательно, прошло два часа после 12 часов).
14 часов - это уже никак нельзя назвать началом сражения, ведь оно началось в 7 часов утра.
Адьютант А.П.Ермолова П.Х.Граббс так сообщает о гибели А.И.Кутайсова на батарее и о времени, когда это произошло: "Ему шел 29-й год жизни и 11-й час Бородинской битвы, когда он пал, не достигши полудня ни последней, ни первой".
Итак, П.Х.Граббе считает, что атака имела место в 11 часу, то есть на час раньше, чем указывает А.П.Ермолов.
Н.Н.Раевский также пишет о времени атаки на батарею: "С самого утра увидел я колонны неприятельской пехоты против нашего центра, сливавшиеся в огромную массу, которая, пришед потом в движение, отделила сильную часть от себя, направившуюся к моему редуту".
Известный прусский военный писатель и теоретик К.Клаузевиц во время Бородинского сражения исполнял обязанности обер-квартирмейстера 1-го кавалерийского корпуса и находился в свите своего корпусного командира-генерала Ф.П.Уварова в Горках, когда было получено сообщение о том, что в плен взят неаполитанский король (на самом деле взяли в плен генерала Г.-О.Бонами). Именно в это время М.И.Кутузов приказал Ф.П.Уварову "ударить французской армии во фланг и в тыл". "Решение относительно этой диверсии было принято между 8 и 9 часами утра", - пишет К.Клаузевиц. Значит, атака А.П.Ермолова была между 8 и 9 часами.
Согласно французским источникам, бой за батарею Раевскго начался не позже 9 часов.
"В 8 часов наш полк взобрался на холм и перешел Колочу... Мы строимся в боевую линию, и генерал Моран ведет нас на большую неприятельскую батарею", - так писал капитан Ш.Франсуа.
Если атака Ш.-А.Морана на батарею Раевского происходила утром между 9 и 10 часами, даже еще раньше, то понятно, почему генерал Н.Н.Раевский, увидев неприятеля у своей батареи, не спешил вводить резервы. Бой только еще начинался, и предстоял целый день борьбы.
Перед Бородинским сражением до сведения генералов было доведено распоряжение главнокомандующего 1-й Западной армии от 25 августа, подписанное начальником штаба А.П.Ермоловым, в котором, в частности, говорится: "Главнокомандующий особенно поручает господам корпусным командирам без особенной надобности не вводить в дело резервы свои..."
Историки Л.Л.Ивченко и А.А.Васильев, опираясь на русские и французские источники, убедительно доказали, что атака А.П.Ермолова на батарею Раевского не могла проходить в 12 часов.
Однако в своем рапорте М.Б.Барклай де Толли подтвердил то время начала атаки А.П.Ермолова на батарею Раевского, которое указал его начальник штаба.
"К полудни 2-я армия... была опрокинута. Вскоре после овладения неприятелем всеми укреплениями левого фланга сделал он... атаку на центральную батарею.
Все укрепления левого фланга взяты были неприятелем, который всеми силами угрожал левому нашему флангу и тылу 7-го и 6-го корпусов", - писал в своем рапорте М.Б.Барклай де Толли.
М.Б.Барклай де Толли одобрил действия своего начальника штаба и разделил его успех: "Генерал-майор Ермолов приблизился к бегущей 26-й дивизии с батальоном 24-й дивизии, сомкнутой в густую колонну, остановил ее и повел с мужеством к высоте, я отрядил между тем два других батальона справа для обхода левого крыла неприятельского и еще правее выслал Оренбургский полк ударить на левый фланг неприятельской колонны, я приказал всей находящейся в сем месте артиллерии действовать по оной же колонне; все сии меры увенчались желаемым успехом".
М.Б.Барклай де Толли ни словом не упоминает 12-ю дивизию И.В.Васильчикова, четыре батальона которой сражались на батарее Раевского. По словам М.Б.Барклая де Толли, успеха на этом участке боя добились только благодаря действиям 1-й Западной армии и ее командующего.
Желание показать, что действия 1-й армии в Бородинском сражении были более успешными, чем 2-й армии, заставило М.Б.Барклая де Толли признать правильность действий его начальника штаба и подтвердить время начала атаки, указанное Ермоловым А.П. Была и еще причина, по которой М.Б.Барклай де Толли поддержал действия своего начальника штаба. Непредусмотренная атака А.П.Ермолова на Курганную высоту дала повод М.Б.Барклаю де Толли лишний раз доказать, что его рано отправлять в отставку. Накануне сражения М.Б.Барклай де Толли обратил внимание М.И.Кутузова на то, что Курганная высота есть ключ позиции и предложил "построить на сем месте сильный редут". Об этом М.Б.Барклай де^Голли написал позднее в "Изцбражении военных действий 1-й армии в 1812 г."
М.И.Кутузов не последовал совету М.Б.Барклая де Толли, и на Курганной высоте поставили батарею. М.Б.Барклай де Толли дает понять, что он и его начальник штаба спасли всю армию (правда, А.П.Ермолов приписывал эту заслугу исключительно себе), так как французы легко завладели Курганной высотой, ключом всей позиции, и возникла угроза прорыва русской обороны в центре. "Последствие доказало, - пишет М.Б.Барклай де Толли, - что надлежащее укрепление сей высоты доставило бы сражению совершенно иной успех".
М.Б.Барклай де Толли явно преувеличивает и ценность своего совета, и значение действий своих и своего начальника штаба на Курганной высоте.
Силы дивизии Морана были не достаточно велики, чтобы сломить сопротивление корпуса Н.Н.Раевского и прорвать центр русской армии. Взятие генералом Ш.-О.Бонами Курганной высоты говорит скорее о безрассудной храбрости генерала, желающего одержать победу любой ценой, и об отсутствии у него боевого опыта.
Генерал UL-О.Бонами (1764-1830) начал службу в 1792 году младшим лейтенантом кавалерии. Он находился на разных адъютантских должностях до 1799 года, когда был произведен в генералы. Генерал принимал участие в войнах Французской республики. В 1800 году его уволили в отставку. Ш.-О.Бонами вернулся на военную службу только в 1811 году и был назначен командиром бригады дивизии Л.-Ш.-А. Морана. Таким образом, опытом наполеоновских войн генерал Ш.-О. Бонами нс обладал. Некоторым офицерам из бригады Ш.-О. Бонами пришлось побывать в испанском плену.