Зачем вы, девочки, красивых любите, или Оно мне надо?
Шрифт:
Они склонили головы в знак согласия и молча вскочили, задвигая сабли и мечи в ножны. Горе в их глазах было лишь осколочным отражением моего.
Четверка отошла в сторону, чтобы не мешать мне уловить нить связи с Эрикой. Я закрыл глаза, кружась в поиске. Вот она! Красивая, золотистая, тугая… Я последовал за нею, срываясь на бег. Мы пробежали в сад, миновали изгородь и… Я остановился, протирая глаза. Нить изогнулась. Такое впечатление, будто дальше она упирается в небо. Как такое может быть?
По моему знаку подвели псарей. Собаки легко встали на след. Гончие, захлебываясь
Призвали магов. Дальше одного и того же места никто не привел. Тупик. Она жива! Знаю, верю, чувствую — она жива! В таком состоянии Эрика не могла никуда уйти сама! Ее похитили. Где же она?
Войдя в храм вместе с четверкой воинов и магом, я принялся срочно готовиться к обряду призыва, с трудом соображая и лихорадочно вспоминая последовательность действий. Когда все было готово, полоснул себя по запястью, нагнувшись над ритуальной чашей и одновременно произнося заклинание. Кровь вскипела, смешиваясь с магической жидкостью. Внутри чаши забурлило, но поверхность оставалась мутной. Повторные попытки меня вконец обескровили, но результата не дали. Вот уж не знаю, чем прогневили мы богиню, только разговаривать с нами она не пожелала…
Вконец опустошенные и растерянные, мы вернулись во дворец. Я не мог представить себе, как поступить дальше. В нашем мире народу дроу всегда покровительствовала богиня, мы ее дети. Если она отказалась дать совет правителю, пусть даже в частном вопросе… то следует смириться и принять ее решение (на что я никогда не пойду!) или сменить правителя (ради Эрики согласен и на это!).
Придя домой, рухнул на постель и долго лежал без движения. Мрачные стражи уселись на полу вокруг кровати. Но заснуть не смог. Провалявшись некоторое время в тяжких раздумьях, я объявил:
— Богиня не хочет помочь. Я не вижу другого выхода, кроме как…
Рель поднял на меня глаза:
— Интифадер? [40]
~~~
Я согласился:
— Да. Нечего время зря тратить. Идти с собой не заставляю. Кто хочет — вперед, только примите омовение. Остальные ждут меня здесь.
Стражи вместе с шаманом наотрез отказались покинуть меня в отчаянном начинании.
Мы провели в храме сутки. Пытались добиться ответа от богини всеми способами: молились, просили, порезали руки у всех. Богиня молчала. Она как будто забыла о нас. Ни единого знака, ни малейшего намека. Тишина…
40
Интифадер — одна из форм своеобразной забастовки, вынуждающей бога дать просителю желаемое.
На исходе вторых суток, когда в сердцах многих стала гаснуть надежда, поднялся Малик и, глядя на статую богини сухими, воспаленными глазами, начал раздеваться со словами:
— Не хочешь крови, возьми в жертву меня, богиня…
Мы оцепенели… Такого никто не ожидал. Парень покачивался в ритуальном танце, сбрасывая с себя
На смуглой коже танцевали отблески жертвенного огня, оттеняя стройную фигуру. Перекатывались налитые силой мышцы. Обнаженный дроу сейчас был подобен богу, да простят они меня за подобную дерзость.
Вдруг в круг вышел Рель, присоединяясь к добровольной жертве.
— Ты куда? — вырвалось у меня.
Он на мгновение обернулся, посмотрел на меня затуманенными глазами и сказал, просто и честно:
— Я виноват и с таким грузом жить не хочу.
И в танце уже сплетались двое.
Четкие, выверенные движения завораживали, песня звала, манила за собой. И вот к их танцу присоединился третий. Незаметно для себя мы все вступили на этот путь, приняв участие в танце, приводящем танцующего к смерти, если будет принята его жертва.
— Это что вы тут устроили?! — раздался разгневанный голос богини, снизошедшей до нас. Окутанная золотистым светом прозрачная женская фигурка возникла на алтаре и… уперев руки в бока, завопила: — Еще раз спрашиваю, что вы тут устроили?!
Мы преклонили колени перед величием богини, и я ответил:
— Мы пришли к тебе с просьбой, богиня…
— Голыми?! — перебила она меня, притопнув ножкой.
— Ну да, — не нашлось у меня другого ответа. — Прими нашу жертву…
— Чего? — не поняла она. — Какую жертву? Где она?
— Нас… всех, — отозвался я, склоняя голову и со смирением ожидая ответа.
— Зачем мне столько голых мужиков? — оторопело пробормотала Йаола на грани слышимости. — Что мне с ними делать?
Несмотря на трагичность момента, мои губы тронула улыбка, так смешно выглядела растерянность божества.
— Возьми наши жизни, только спаси и верни… — начал объяснять я, но тут рядом с Йаолой возник мужчина.
Он грозно осмотрел место действий, оценил обстановку и, повернувшись к жене, проревел:
— И как это называется?! А?!
— Жертва?.. — неуверенно подсказала мужу богиня.
— Разврат! — припечатал он, с отвращением разглядывая нас.
— Но, дорогой, — кокетливо заворковала Йаола, — мальчики хотели как лучше, им нужна информация о…
— Знаю я, чего им нужно! — оборвал бог смерти. — А еще лучше знаю, что нужно тебе! Марш домой!
— Как скажешь, любимый, — немедленно согласилась она. Уже исчезая, добавила: — Не обижай мальчиков, они старались…
— Оголялись! — язвительно закончил бог. — Иди-иди! Сам разберусь!
Дождавшись ухода жены, Йолар повернулся к нам, выдержал минуту молчания и рявкнул, багровея:
— Встречаемся в моем главном храме! Извращенцы! И чтоб все были одеты, а не то покараю!
И тоже пропал…
Грянул громкий смех. Мы стояли обнаженными и, глядя друг на друга, со слезами на глазах покатывались от хохота.
— Голые… — повторяли мы и не могли остановиться. Видимо, накрыла реакция на предыдущие события.
Веселье оборвал шаман. Он справедливо заметил:
— Лучше уйти. Если Йолар внезапно вернется, а мы все еще раздетые, то на этот раз нам уйти от наказания за оскорбление божества не удастся.