Зачистка территории
Шрифт:
Людям обычным и ничего из себя по жизни не представляющим почему-то всегда нравится, когда побеждают чемпионов.
– И еще сейчас, Саха говорит, хирурги думают, решают: сверлить ему череп или нет, – продолжил Денис. – У Марата в башке и так-то ничего нет – чистая слоновая кость – да и та чуть не раскололась! А уж наши-то головешки были бы вообще вдребезги! Вы, пацаны, меня давно знаете, я ни хрена не боюсь, но и в больницу ни за хрен собачий попадать не желаю, да и вас не хочу подставлять. Мне на
Рината в принципе-то насрать с большой горки! И вот что вспомнил: видел я однажды в армии одного такого "простого" мужика. Приехал к нам в часть один офицер, как сказали из действующего резерва – неизвестно откуда. И для тренировки не в полный контакт – типа
– Чушь все это! Давайте попробуем его срубить! – вдруг выступил только что подошедший парень по имени Коля Шмырев (кличка его, естественно, была Шмырь) – известный в своем кругу как способный кикбоксер и жестокий вырубала.
– Ну, вот сам иди и пробуй! – неожиданно обрадовался Денис.
–
Пацаны, вы все свидетели: если ты, Шмырь, его вырубаешь, тут же даю тебе сто баксов. За базар отвечаю. Догоняй, а то он уходит!
Шмырь даже покрутил шеей и плечами, как бы разминаясь, словно перед выходом на ринг. Но ситуация вдруг резко изменилась, когда он сделал несколько шагов по направлению к Павлу. Решимость внезапно покинула бойца, как давеча и Керю в кафе, но дороги назад уже не было: вся бригада смотрела на него. Надо сказать, что у Шмыря был любимый отработанный способ нападения: подкрасться сзади или сбоку и ударить ногой в ухо или еще куда-нибудь в голову или в шею. Жертва обычно сразу валилась с ног или же впадала в ступор, и тогда ее можно было спокойно добивать. Он и на этот раз решил сделать так же.
В несколько прыжков он догнал Павла, и попытался сзади ударить его в голову ногой. И в этот самый момент Шмырю показалось, что его сбило машиной, и последняя мысль его была: "Как это я ее не заметил?" – его словно прокрутило через мясорубку, он даже явственно услышал хруст собственных костей. Все исчезло, и окончательно он пришел в себя уже только в больнице, а точнее – в приемном отделении, где жутко пахло хлоркой и еще какой-то типичной тошнотворной больничной вонью типа смеси запаха лизола, блевотины и других человеческих выделений. Правая нога по первым его ощущениям была размером с арбуз и страшно болела, левый глаз вообще ничего не видел, а нижняя половина лица была как замерзшая и никак им не ощущалась. Двое пацанов стояли рядом с каталкой к нему спиной. Оказалось, ждали дежурного травматолога. Наконец тот вышел уже с мокрым рентгеновским снимком, сказал ребятам и даже показал: "Перелом большеберцовой кости. Вот хорошо трещину видно. Разрыв коленных связок. Давай его в гипсовую!" – это он уже скомандовал санитару. – "Жить-то будет, доктор?" – спросили пацаны. – "Будет, – ответил хирург. – Сейчас гипс положим на ногу. Кстати, нужно будет принести костыли. На глазу только гематома – сам глаз цел, я – думаю, ничего страшного, окулист посмотрит в понедельник. На верхней челюсти трещина и только два зуба сломаны, нижняя челюсть вообще целая, только вывих челюстного сустава. Неделю полежит в больнице – явное сотрясение мозга и посмотрим, как будет с ногой. Пока день-два – в коридоре. В палатах мест пока нет". (Потом оказалось, что в коридоре отделения вообще нестерпимо воняло мочой, какие-то люди шаркали мимо всю ночь, кашляли, постоянно включали свет, за ширмой у поста медсестры хрипел кто-то умирающий). "Да ладно, доктор, это же Шмырь – у него и мозгов-то нету никаких!" – хохотнули пацаны, повторив дежурную шутку про Марата. ("А сами-то! Сами!") Узнал Шмырь и хирурга, хотя и видел только одним глазом: как-то обругал его ни за что ни про что из машины на перекрестке и даже плюнул в него из окна. Хирург тоже явно его узнал, хотя и не показал виду. Шмырю стало страшно. "Точно, – обреченно подумал он, – теперь будет вправлять кости и суставы без заморозки!" Подошел Денис с банкой пива, отхлебнул оттуда, похлопал
Шмыря по плечу: "Очухался? Держись, братан! Тебе ж говорили, не лезь, а ты куда сунулся? Ладно, за одного битого двух небитых дают!
А зубы вставишь".
В целом Денис, как видно, был очень доволен, что по его вышло.
Авторитет бригадира после этого происшествия только окреп. Врачу же пацаны сказали: "Упал с крыши сарая в парник!" – и дали тому немного денег, чтобы в милицию не сообщал, сказав при этом: "А то менты обосрутся от смеха!" Напоследок, уходя, Денис еще Шмыря и ободрил:
"Сейчас мать твоя приедет, мы ей позвонили". ("Вот, блин!")
Денис действительно был очень собой доволен: как собственной прозорливостью, так и тем, что увидел классный бой и тем еще, что сто баксов теперь можно было и не отдавать, а даже попросить еще
"стошечку" – как бы на лечение Шмыря. Ну, не получилось – всякое бывает. Нарвались на профессионала. Денис все еще находился под глубоким впечатлением от увиденного. Его, бывшего десантника, потрясла скорость и техника, с которой неизвестный ему мужик вырубил
Шмыря. Денис, когда это увидел, то отрыл рот, выронив сигарету, и смог только прошептать одно слово: "Ёбаныйтыв ротблядьнахуй!" Все встало на свои места. Он тут же прекрасно понял, что и как случилось с Маратом. И из неизвестного недруга Павел мгновенно стал для Дениса чуть ли не кумиром. Денис, страстный любитель единоборств, теперь был готов идти за Павлом куда угодно – хоть на край света. Если бы тот, конечно, его позвал.
Другой присутствующий тут боец же, Санька Смирнов, тоже был очень доволен, что не ввязался в это дело. Уже после истории, рассказанной
Денисом об армии, он тут же расхотел участвовать в авантюре. Он очень не любил связываться с армейскими, поскольку имел в этой связи свой личный печальный опыт. Пару лет назад отдыхали они с ребятами на море, вечером шли втроем из ресторана, уже хорошо выпившие, и вдруг увидели на автобусной остановке длинного нескладного новобранца в камуфляже и черном берете, уныло стоявшего с каким-то пакетом в руке. "Во, гляди, тоже мне – морская пехота!" – загоготал тогда Муран, подходя к пареньку и с силой пихая его в плечо. Парень удивился, но особого страха видно не испытал. Пацанам это не понравилось, и они начали его толкать по кругу, понемногу распаляясь. И тут вдруг из-за остановки вышли, видимо поддававшие там или просто курившие, два здоровенных морпеха – явно старослужащие. Даже бежать от них было бесполезно, да и поздно. "Вот и все", – промямлил сзади, кажется, тот же Муран. Санька Смирнов все-таки, было, рванул, но не успел – попал под прямой удар сапогом в лицо, и тут же потерял сознание. Ему тогда выбили четыре передних зуба и сломали ребро, и он вместо отдыха на пляже неделю провалялся в больнице. С тех пор он военную форму не любил, но все же в тот момент, когда свалили Шмыря, вместе с другими закричал мужику:
– Эй, мужик, ты чего делаешь! Чего тебе от него надо? Щас получишь!
Эти бурные выкрики и угрозы, к их изумлению, не произвели на
Павла никакого эффекта. Он так и стоял, держа руки в карманах, спокойно смотрел на них и не собирался ни убегать, ни просто уходить. У ног его кучей тряпья неподвижно лежал знаменитый
"вырубала" Коля Шмырев. Удивленный этим внезапным нападением Павел смотрел на парней и видел, что они сами вполне готовы бежать при малейшей попытке с его стороны приблизиться к ним и уже находятся на низком старте.
Павел не просто удивился этому инциденту – он был в полном недоумении. Город словно проявлял к нему какую-то явно направленную агрессию. Он сначала даже подумал, уж не теткин ли сосед по даче наслал на него этих пацанов. "Пойти, что ли, задницу ему надрать?"
Но тот дядька по виду был явно трусоват – вряд ли это он смог это организовать. Значит, здесь было еще что-то другое. Павел подумал уже ближе к истине: может быть, какой-то бывший Дашин друг тут замешан? Дело было еще и в том, что никто никогда к Павлу просто так не привязывался – внешний вид его к этому совершенно не располагал.