Зачистка в Аризоне
Шрифт:
— Нет. Но я намерен найти Адамса. И привезти в город голову Мясника.
— Твое упорство меня всегда восхищало, — сказал Хезелтайн.
К вечеру отряд Гаттера достиг поселка. Дома были пустыми, но целыми. Только самые крайние пострадали от недавнего пожара. Посреди улицы лежала павшая лошадь, над которой копошилась стая грузных стервятников. Другая стая громко переругивалась за кладбищенской оградой, и Хезелтайн понял, откуда взялись на площади темные пятна впитавшейся крови.
Там, под оградой, лежали девять трупов — кто голый, кто в исподнем.
— Мясник совсем
— Еще неизвестно, кто кого тут расстрелял, — проговорил Гаттер, разглядывая тела. — Похоже, что беднягам пришлось туго.
— Сколько дырок-то.
— Их нашпиговали свинцом.
— Да, уютное местечко для ночевки.
— Надо бы их хоть песком присыпать. К утру вонять начнут.
Пока рейнджеры осматривали поселок, Хезелтайн выбрал себе дом для ночлега. В дальней комнате, где стояла деревянная кровать, пол был застелен циновками. Видимо, хозяева их забыли, собираясь в спешке. Зато не забыли прихватить посуду и даже гвозди повыдергивали из стенок.
Лагранж прошелся по комнате, заглядывая в углы:
— Ну и дыра! Говорят, сюда еще и солдаты идут. Понабьются везде, не продохнешь. Может, двинем отсюда, пока не поздно? Не нравится мне такое общество.
— Чем ворчать, иди лучше покрутись возле кухонного фургона, — сказал Хезелтайн. — Раздобудь чего-нибудь на ужин.
Оставшись один, он разлегся на досках, не снимая сапог. Ему давно уже хотелось оторваться от рейнджеров и вернуться домой. Надежда догнать Кардосо становилась все призрачней, а значит, пора смириться с тем, что карты Адамса ускользнули из рук. Надо возвращаться. Надо следить за полковником. Тот вполне может провернуть сделку с калифорнийцами. Провернуть так, что в выигрыше будет он один. И плевать ему на партнеров. Надо срочно возвращаться…
«Уйду на рассвете, — решил он, стягивая сапоги. — Пока я не потерял ничего, кроме времени. Пора начинать новую игру. Но на этот раз я знаю, кто мой противник. Что ж, мистер Тирби, сдавайте карты».
Наутро он обнаружил, что поселок запружен солдатами. Те, кто не поместились в домах, спали вповалку в сараях и просто под стенами. Чадили догорающие костры, и возле винтовок, составленных в козлы, сидели на земле часовые, играя в кости.
Рейнджеры собрались раньше, чем проснулись солдаты, и, оседлав коней, выстроились вдоль улицы. Гаттер оглядел бойцов и произнес речь, не выпуская сигары из зубов:
— Парни! Я знаю, что многие из вас устали. Но дело надо довести до конца. Мы преследуем бандитов, которые похитили американца. Профессор Адамс — гражданин великой страны. И мы никому не позволим покушаться на нашу свободу. Дадим урок этой мрази. Сделаем дело и вернемся домой. По коням.
Хезелтайн ехал рядом с Гаттером, пока дорога шла вдоль реки. Но возле брода он остановился:
— Знаешь, Бен, мне пора возвращаться.
— Как хочешь. Пойдешь через перевал? Или повернешь обратно, по дорогам?
— Через перевал, конечно. Так короче.
— Дать тебе пару человек?
— Спасибо, не надо. Ты ничего не хочешь передать полковнику?
— Брось, Джерри. Ты всерьез думаешь, что полковнику есть дело до нас? Ну, если спросит… — Гаттер на секунду задумался. — Тогда скажи, что мы будем искать Адамса, пока не найдем его. Или его тело.
— И как далеко ты собираешься зайти?
— Посмотрим.
Хезелтайн дождался Мутноглазого и свернул к горам. Его не страшила дорога через лес, через опасный перевал, потому что он боялся только одного — он боялся опоздать. Теперь он не сомневался, что Тирби избавился от него, чтобы провернуть какую-то махинацию. Какую? Это тоже несложно вычислить. Продать рудник — и смыться. Хезелтайну придется работать с новыми партнерами. Но будут ли они нуждаться в нем так, как нуждался полковник?
Он глубоко задумался и вздрогнул от неожиданности, когда рядом щелкнул взведенный курок. Лагранж предостерегающе поднял руку. В другой руке он держал револьвер, наведенный на кусты справа от тропы.
— Эй ты, там! — крикнул он, пригнувшись к шее коня, — Не вздумай стрелять! За нами идет отряд рейнджеров! Опусти ствол!
Хезелтайн никого не видел за кустами, но тоже согнулся, прячась за шею лошади.
— Опусти ствол, тебе сказано!
— Ты тоже! — раздалось в ответ.
Лагранж крутанул револьвер на пальце и лихо вогнал его в кобуру. Но Хезелтайн видел, что его левая рука при этом скользнула к бедру, где висел второй кольт.
— Вылезай на свет!
— Нет. Я лучше подожду рейнджеров. Бена Гаттера я знаю, а тебя вижу впервые.
Хезелтайн немного разогнулся:
— Тогда ты и меня должен знать.
— О, мистер Хезелтайн! Как хорошо, что я вас встретил…
Ветви зашевелились, и из них показался человек, с ног до головы измазанный рыжей глиной. Она засохла и висела на одежде струпьями.
— Я друг миссис Эвелины Фраун. Меня зовут Хосе Игнасио де Рибейра. А это Сантос.
— Где?
— У вас за спиной. Держит вас на мушке. Вы уж не обижайтесь, в лесу надо быть поосторожнее с незнакомцами.
Хезелтайн медленно повернул голову и увидел за деревом второго, тоже в глиняной корке. Тот продолжал целиться в них из винчестера.
— Сантос, это свои. — Рибейра махнул рукой. — Мы вчера попали в засаду. Еле-еле ушли. Конь сковырнулся, пришлось пробиваться пешком. Чуть в болоте не увязли. Так вы говорите, рейнджеры подошли? Зачистили Паломитас? Жаль, меня там не было. Я бы зубами вырвал печенку тому гринго… Надеюсь, Гаттер не брал пленных?
— Если ты пойдешь ему навстречу, сможешь сам у него все спросить, — сказал Хезелтайн, махнув рукой в сторону реки.
— Нет, я здесь подожду, — устало ответил Рибейра. — Мне теперь спешить некуда. Должен был везти миссис Фраун и полковника в Туссон, да только придется им без меня ехать.
— В Туссон? — переспросил Хезелтайн, холодея от ярости.
«Они уже все состряпали! Они уже готовы смотаться!»
— Ну да. И с ними еще гости из Калифорнии. Миссис Фраун везде ездила только со мной. Под нашей охраной ей нечего было бояться, что в Аризоне, что в Мексике. А теперь… — Он безнадежно вздохнул и, пересилив гордость, сказал: — И людей моих всех положили, и табака не осталось ни крошки, все размокло…