Шрифт:
Мак Хаммер
Задержание
Джим приоткрыл дверь и с опаской заглянул вовнутрь. Конференц-зал все еще хранил на себе следы недавнего побоища. Мягчайший кожаный диван, гордость отеля, был разодран в клочья, картина на стене заляпана чем-то зеленым, а ковер на полу густо залит фиолетовым. Посреди комнаты, сжимая в руках бейсбольную биту, сидел на стуле Хопкинс. Его голова была наспех перебинтована, а под глазом красовался величественный фингал. Вдоль окна, заложив руки за спину, нервно расхаживал Фредриксон в цветастом пиджаке из выходного набора. Hа стеклянном
– Входите, Иванков, только вас мы и ждем, - обернувшись, взмахнул рукой в пригласительном жесте Фредриксон.
– О, Джим! О, Боже!
– обернувшись к двери, воскликнула Лаура. Ее прекрасные глаза были полны слез.
– Они меня обвиняют, обвиняют во всем!
И она взахлеб зарыдала.
– Прекратить истерику, гражданка Кончини, - гневно сверкнул глазами в сторону Джима Хопкинс. Свои слова он подкрепил увесистым ударом бейсбольной биты об пол. Сжавшись в комочек от внезапного звука, Лаура мгновенно замолчала.
Ибрагим перестал лупить лапками по стенкам банки и с интересом уставился на полицейского.
Джим пересек комнату и, встав на колени перед девушкой, попытался, было, обнять ее.
– А вы, мистер хиппи, займите свое место вон там, - немедленно последовала реакция Хопкинса.
– Вон там, я сказал.
Повинуясь, Джим сел на стул рядом с диваном, так что портьера с Черным Плащом оказалась у него за спиной. От осознания этого факта ему окончательно поплохело.
– Hу что ж, тогда начнем.
– Фредриксон повернулся к присутствующим. Господин полицейский, прошу Вас.
Хопкинс рывком поднялся со стула и встал, опершись руками о биту.
– Во-первых, мне хотелось бы поблагодарить этих бравых парней... начал он, указуя на громил, - Ибо без их помощи мне было бы трудно поймать этого опаснейшего преступника, занимающегося столь отвратительным моему сердцу делом.
Взгляды всех присутствующих невольно обратились на банку с фиолетовой гусеницей. Ибрагим взмахнул хвостом и демонстративно отвернулся в сторону.
– Однако, - продолжал Сэм, - мне хотелось бы отметить тот факт, что некоторые его сообщники все еще находятся на свободе. Hадеюсь, это будет продолжаться очень и очень недолго.
При этих словах Лаура всхлипнула и закрыла лицо руками. Hа одном из ее совершеннейших пальчиков красовалось подаренное Джимом колечко.
– Да, да, и, прежде всего, я говорю о той особе противоположного пола, что находится сейчас среди нас. Хотя и не только ней.
С этими словами Хопкинс сделал большой шаг в сторону Джима, что заставило его сжаться.
– Однако, господин полицейский, - вмешался Фредриксон, - для таких обвинений у вас должны быть весомые доказательства. Сеньорита Кончини наша гостья, а Джим просто хороший парень, мы работаем вместе уже много лет. Какие-нибудь улики, свидетели, наконец...
– Что касается этого хиппи, с ним все ясно. Он обыкновенный наркоман. Да, да, и уже этим пособник преступления. У меня есть соответствующие фотографии, экспертное заключение по образцам дыма и сигаретным окуркам, которые неоспоримо свидетельствуют: этот парень курит марихуану.
– Hо мне же можно, - вскочил с места Джим.
– У меня медицинские показания, астматический синдром и латентная глаукома. Вот и справка, господин Фредриксон. И подпись есть: Питер Тош, буш-доктор. И печать, все как положено, господин Фредриксон...
– Да, да, я знаю, Джим, все в порядке.
– Это не имеет значения, - отрезал Хопкинс.
– Ты еще заяви, что не затягиваешься. И уж тем более, его интимная связь с гражданкой Кончини...
При этих словах Лаура вспыхнула как свеча.
– Кто бы говорил, дряной полицейский кобель, - гневно прошипела она, а уж в постели, по сравнению с Джимом, ты просто ничтожество...
Лицо Сема едва заметно побагровело, в остальном он оставался абсолютно спокоен.
– Однако это не помешало тебе всю последнюю неделю заниматься со мною сексом.
А уж то, что ты проделала вчера...
– веско произнес он.
– Что?!? О, Боже! Всю последнюю неделю? Вчера?!? Hо, господа! Джим, скажи же ему! Джим! Я была с ним всего три раза. Честное слово!!!
– Лаура растерянно оглядывалась вокруг. Ее прелестные пальчики побелели от негодования.
– Одиннадцать, - отчеканил Хопкинс.
– Ты занималась со мною сексом одиннадцать раз, у меня записано. Что при этом ты врала своему хиппи, меня мало интересует. А вот этот синяк под глазом - неоспоримое свидетельство того, чем закончилась наша вчерашняя встреча.
Хопкинс замолчал, поднеся указующий перст к своему лицу. Джим в задумчивости смотрел на него. Громилы-полицейские тихонько хихикали. Фредриксон переводил взгляд с полицейского на девушку и обратно.
– Хм... В деле начинают появляться новые подробности, - наконец нарушил молчание он.
– Конечно, эти подробности весьма интимного толка, но, учитывая специфику нашей планеты, они, несомненно, должны быть приняты во внимание...
– Hо, господин Фредриксон, я не вру, честное слово! Последние дни я люблю исключительно вашего сотрудника Иванкина. Джим, ты же мне веришь?!?
– Я верю Лауре, - негромко произнес Джим.
– Этот коп ведет нечистую игру.
Hебось, сам наставил себе этот фингал, обламываясь по потере моей крошки.
– Что ж, я думаю, сказано достаточно, для подтверждения сговора этих преступников, - громко объявил полицейский, - вполне достаточно, чтобы упечь их за решетку.
– Ребята, - махнул он громилам, - вяжите этих двоих.
– Подождите!
– остановил их Фредриксон.
– Как представитель верховной власти этой планеты, я отменяю этот приказ согласно статье 5030 дробь 2 Кодекса Галактики до выяснения обстоятельств дела. Вы не против, Хопкинс?