Задрот

Ант Арест

он, распорол шнуровку платья.

Завистникам предстали перси,

среди чудес таких не виданной красы!

И

грозно он изрёк, мечом своим играя:

«Кто пальцами двух рук сомкнёт

кольцо вокруг сего прелестного плода,

с тем выпью чарку добрую до дна!»

Она перевела дух и обычным голосом добавила:

– Наш бард от зависти так в яме выгребной грозился утопиться, так это проняло его. А дальше… – и её опять понесло в высокий слог:

«И все тут стали подходить к Гавейне -

замерить истинный размер её персей.

Веселье шумное всё больше нарастало.

Немногие счастливцы лишь смогли

с Сэр Галлахером вознести победны чарки.

А неудачники вновь в длинный ряд вставали,

и всё пытались досвести в перстах¹⁵ кольцо

вокруг персей столь несравненных…»

– Да понял, понял. Я тост произнёс, а мужики, типа алаверды, тут же побежали свежую халяву отмять. Так что, вы уже и балладу сочинили

по горячим следам? Или это такая домашняя заготовка? Декламация отличная. Громкая. А если перевод, то кривой. Зато теперь ясно от чего меня так зверски мутит. И затылок раскалывается.

– Так это подлый Сэр Гахерис¹⁶, которого подговорил Сэр Агравейн¹⁷!

– Что, этих к телу не допустили?

– А им зачем? Гахерис – младший брат Гавейны, а Агравейн – еейный старший брат. В персях сестры они трудили шуйцы¹⁸ с детства.

– Послушай, я теперь вообще ничего не понимаю. Шуйцы, говоришь? Поверь, я не тупой, просто вот голова пока плохо работает и память слегка отшибло. Да, кстати, а вы кто?

– А я Эйгир¹⁹, родная дочь Анода.

«Мамаша залетела от Катода?» – чуть не ляпнул я, но быстро прикусил язык. С юмором напряг, особо при девушках. А вслух очень осторожно произнёс:

– Простите, сразу не признал.

– Вестимо это, благородный рыцарь. Глаза раскрой, герой, и облик мой узри. Не лишь упругостью персей готова ублажать тебя по зову.

А вот это уже весьма интересно. Что-то точно я ночью замутил. Может стишок прочитал? С трудом приподнялся, вызвав новый шторм боли и целую череду похоронных звонов в голове. Разлепил слезящиеся глаза. Проморгался, разгоняя пятнистый туман в зрении. И сразу чуть не вывернуло наизнанку. Во рту и так безумно похабно, а стало уж совсем невыносимо кисло, да ещё с каким-то тухлым оттенком. Кадык несколько раз судорожно дёрнулся, но пока удалось сдержаться. Шумно вдохнув и предупредительно выдохнув в сторону, я присмотрелся к сидящей напротив особе.

Конец ознакомительного фрагмента.