Загадай желание
Шрифт:
– Ну, что я тебе говорил? – спросил он, а лицо у него было таким довольным, словно он только что стрескал миску пельменей со сметаной.
– Котик, я же не спорю, – протянула Софья Юрьевна, вплывая обратно в комнату.
Котик вплыл за ней, оставив дверь открытой. Каблуков и Олеся переглянулись в нерешительности, а потом Каблуков сделал шаг, и Олеся сделала шаг тоже. К двери они подоспели одновременно и, как бы это сказать, застряли в ней – несмотря на тот факт, что оба не были толстыми (только Померанцев мог считать, что у Олеси где-то есть что-то лишнее, в то время как у нее просто кое-чего не хватало – груди и роста).
– Вы можете хотя бы зайти по-человечески? – нахмурился Котик, и Олеся решила проявить благоразумие, хотя бы на этот раз. Она прыгнула вперед и, таким образом, все же победила Каблукова, после чего скромно отошла в сторонку, игнорируя то, что он пытался прожечь ее взглядом. Куда ему, жалкому тощему неудачнику, прожечь ее?! Она живет с Померанцевым, а это значит, практически горит в ежедневном адском пламени. Ей ли бояться каких-то придурков.
– Нет, они не могут.
– Ну и отлично, – пожал плечами Котик.
Олеся подумала, что сейчас-то их и выпроводят восвояси, выгонят взашей или, может быть, снова вызовут охрану. Но вместо этого она вдруг услышала то, к чему совершенно не была готова.
– Итак, вы знаете, что у нас готовится реалити-шоу, в котором мы хотим показать, как это непросто – находить понимание и работать в команде. Чем меньше понимания, тем лучше, если честно. Между вами, как мы видим, нет никакого понимания. Вот мы и подумали, что раз вы так ненавидите друг друга, что деретесь еще до начала кастинга, вы станете отличной парой для нашего шоу, – заявила с улыбкой Софья Юрьевна.
– Что? – удивились Олеся и Каблуков.
– Нет! – в один голос воскликнули оба.
– О, да. Мы поставим вас в команду. Будете есть жуков вместе, детки, – рассмеялся Котик.
– Надеюсь только, что ваш запал не пропадет после того, как ассистент скажет «Мотор», – добавила дама. – Что ж, детки, покажите нам, как именно вы будете веселить наших зрителей.
– Я не собираюсь есть жуков с нею! – возмущенно фыркнул Каблуков, с отвращением косясь на Олесю. Та отвечала ему полнейшей взаимностью.
– Тут, детки, все просто. Либо вы работаете вместе, и тогда милости просим в шоу, либо…
– Вы по отдельности нам не то чтобы неинтересны – по отдельности вы меньше чем пустое место, если сказать честно, – поделилась Софья Юрьевна, выразительно глядя на Каблукова. – Вы и актеры-то никакие. Но вместе у вас есть шанс.
– Нам надо подумать, – пробормотала Олеся. И добавила: – Но я лично согласна. Я уничтожу его.
– Вот это отлично! – хлопнул в ладоши Котик. – Ну что, попробуем сняться?
– Попробуем, – угрюмо кивнул Каблуков.
Судьба? Нелепая случайность? Попадалово? Карма? Как бы там ни было, а пробы прошли очень даже успешно. Им нужно было достать ключ, подвешенный к потолку. Олеся с наслаждением наступила Каблукову на ухо, а он чуть не вывернул ей плечо, когда снимал ее со своих плеч.
– Стоп, снято! – крикнул Котик.
Будущее стало чуть ближе. Макс Померанцев, конечно же, уехал. Олеся провела ночь, глядя в потолок и стараясь не думать о нем. Особенно она старалась не думать о том, какие сильные и требовательные у него руки, какие нежные поцелуи, как она теряет голову от близости с ним, от звуков его голоса. Не думать о нем получалось плохо. Зато про Анну она, честно говоря, даже не вспомнила.
Везука!
Нонна лежала на спине, лицом вверх, и чувствовала, как ветер играет ее волосами. Земля под спиной была холодной и мокрой, недавно прошел дождь. Так и простудиться недолго, мелькнуло у нее в голове, но мысли не могут помочь человеку встать, если он громыхнулся в обморок на ровном месте. Нет, не на ровном – на родной грядке, собственными руками вскопанной, любовно избавленной от сорняков и засаженной помидорной рассадой. Нонна подумала – вот умру тут на грядке с помидорами, а эти гадюки обо мне даже не вспомнят! Потом подумала – а что это со мной, в самом деле? Чего это я грохнулась? Никогда же ничего со мной такого не было!
– Господи, Нюся, что случилось?
Голос мамы прозвучал, как музыка небес, и страх немного отпустил. Нонна почувствовала, как мамины руки прикасаются к ее плечам, как холодная вода льется по лицу. Мир вдруг развернулся в обратную сторону, и чувства, сенсоры, мышцы – все снова заработало, завелось в обратном порядке, потихонечку, одно за другим. Нонна открыла глаза и растерянно посмотрела на перепуганную мать, загородившую собой солнце. Перед глазами все еще стоял какой-то туман, но уже можно было управлять своим телом.
– Я… я не знаю, – прошептала Нонна, не узнавая собственный голос. – Голова закружилась.
– Ты перегрелась. Солнце-то вон какое, – уверенно кивнула мать и принялась кричать, звать отца.
Нонну перетащили на веранду, принесли раскладушку, одеяло, уложили и принесли ей чай с сушками.
– Ну, ты как, дочка? – хмурился отец.
Нонна полусидела на куче подушек с сухим сеном, держала чашку в одной руке, сушку в другой и с удивлением отмечала, что ей совершенно замечательно и нормально. Никаких следов происшедшего она не может в себе отметить, ничего не изменилось.
– Значит, перестояла на солнце?
– Наверное, резко наклонилась – вот головка-то и поплыла, – уверенно заявила мама.
На том и порешили, тем более что в последующие дни, весь остаток субботы и воскресенье, Нонна чувствовала себя просто отлично. Как новая.
– Ну, не пугай нас, – пожелали родители, и жизнь потекла своим чередом.
Единственная проблема – Нонна никак не могла согласиться до конца, что она именно перегрелась. Как перегреешься, если на дворе плюс восемнадцать? Солнце – да, теплое. Но не жаркое, нет. Ветерок дул прохладный, она чувствовала его даже, когда лежала в этом своем обмороке. К тому же только что заканчивавшийся дождь добавлял прохлады. Нет, никак не могла она перегреться. Резкие движения – еще куда ни шло. Наверное, перепад давления. В любом случае ничего страшного. Незачем городить огород и наводить панику. Лучше всего все просто забыть.