Загадка Либастьяна, или Поиски богов
Шрифт:
– Как твои успехи в занятиях? – представив полезную литературу, мрачно потребовал у сестренки отчета воитель, словно не ждал никаких добрых вестей.
– Все нормально. Сейчас мне как раз пора собираться на географию, – быстро отреагировала Бэль, вовсе не собиравшаяся посвящать брата в свои проблемы. За успехи он ее никогда не хвалил, а проповедей принцессе хватало. Реальной помощи девчушка от Нрэна уже не ждала, ибо не верила в то, что воитель способен принять ее сторону в решении любой из проблем. Лейм, Элия, Джей или Кэлер – дело другое, они сочувствовали сестричке и старались помочь, что же касается Нрэна, то Бэль давно убедилась – жаловаться непробиваемому стороннику дисциплины бесполезно.
– Хорошо, – не подразумевая под этим словом ничего поощрительного, кивнул Нрэн и
Бэль облегченно вздохнула и, слазив под диван, подхватила крошку Дика, тихонько пересидевшего там визит брата. Все животные юной принцессы, даже не обладающие чутьем на опасность, быстро соображали, что столкновения с богом войны для них нежелательны. Дикати, пушистый комочек, успевший задремать в относительной безопасности полумрака, сонно зажурчал под ласковыми руками хозяйки. Принцесса потерлась носиком о его золотистую шерстку и, расслабившись, невольно улыбнулась. Присутствие строгого старшего брата давило на юную эмпатку, прижимало ее к земле, словно певчую птичку – силок. Ей постоянно казалось, что любое ее действие вызывает у Нрэна скрытое раздражение и разочарование непутевой сестрой. Но меняться ради того, чтобы заслужить одобрение воителя, Мирабэль не хотела и не собиралась. Прошли те времена, когда малышка радостно бросалась навстречу брату, вернувшемуся из похода: холодность, взыскательность и жесткость в обращении с ребенком дали закономерные плоды. Принцесса стала избегать Нрэна и старалась как можно меньше попадаться ему на глаза.
Положив дремлющего Дика на кресло среди новых тканей (вот уж кому они пришлись по вкусу!), Бэль вяло пролистнула географию, скорчила гримаску отвращения и захлопнула книгу – маленькие буковки и бесконечные ничего не говорящие карты. Как можно в глупые пестрые значки на сухом листе бумаги перенести бесконечный простор равнины, густой живой лес, ветер и реку со всеми их обитателями, девчушка не понимала. Карты с их условными обозначениями, схемы и таблицы Мирабэль возненавидела с первых же уроков у занудливого лорда Ллойда, скучного педанта, просто помешанного на всей этой белиберде. Поэтому гораздо чаще лорд Ллойд проводил время в собственном обществе, а Мирабэль вовсю прогуливала уроки. Но сегодня Нрэн в замке, и на уроки придется идти. Оттягивая время, принцесса открыла вторую книгу по геральдике, показавшуюся ей поинтереснее географии. За каждой картинкой-гербом обычно стояли свои истории, а лорд Зиланк (полных его семь имен разом Бэль выговорить не могла, да учитель этого и не требовал) умел так увлекательно рассказать, что в головке любознательной девчушки невольно задерживались кое-какие важные факты. А вот родословные с кучей замысловатых, но почему-то ужасно похожих друг на друга имен были сущим мучением. Удостоверившись, что вставки-картинки с гербами достаточно яркие и наличествуют портреты, которые можно рассмотреть на досуге, девушка закрыла книгу. Пора собираться на урок географии. Брр! Опять Ллойд начнет занудствовать, и его раздражение и недовольство, скрытые под маской терпения, будут колоть девчушку, словно грубая шерсть.
Нрэн даже для бога жил на свете уже довольно давно и привык придерживаться определенных правил во взаимоотношениях с подвластными ему существами, одно из них с течением лет претерпело ряд изменений: типично лоулендское «никому не доверяй», звучавшее с юношеским максимализмом, превратилось в рациональное «доверяй, но проверяй». Именно это бог и собирался сделать.
Комната, отведенная для занятий географией, не меняла своего положения с того времени, когда эту науку под руководством другого преподавателя добросовестно постигал сам принц, и, разумеется, он помнил, где находится помещение.
Войдя в кабинет на втором этаже, воитель неодобрительно нахмурился: пыль на столе, неаккуратно сложенные в кривые стопки книги и разложенные в беспорядке карты были плохим средством завоевать расположение педантичного бога. Не помогли исправить впечатление даже хронически аккуратный серый камзол, скучно-равнодушная печать кисловатого стоицизма на лице учителя и прямая, словно ее насадили на кол, спина.
– Ваше высочество. –
– Прекрасный день, – заморозил учителя официальным приветствием Нрэн, глядя на хмурые тучи за окном, готовые разродиться дождем. – Как успехи принцессы Мирабэль в географии?
Лорд Ллойд дернулся, весь как-то смялся, словно фигурка, вырезанная из серой подмокшей промокашки, но, все-таки решившись на откровенность (лгать принцу было бесполезно, а молчать опасно), ответил, нервно одернув камзол:
– К прискорбию моему, неважно, ваше высочество. Принцесса невнимательна, у нее плохая память, низкие прилежание и усидчивость. Она не отличается рвением в подготовке к занятиям, рисует на полях карт цветы и зверюшек, играет со своими питомцами, рассеянна…
– Понятно.
А расхрабрившийся учитель продолжил:
– Кроме того, я был бы весьма признателен, если бы вы оказали на ее высочество некоторое давление и убедили в необходимости регулярного посещения занятий. Принцесса систематически прогуливает уроки, а при ее слабых способностях такое отношение к географии гибельно…
Воитель слушал отчет лорда Ллойда молча. Пристально и долго смотрел на жалкого учителя Бэль. Каменное лицо мужчины не отражало его истинных чувств, только где-то очень далеко в глубине глаз стыло презрительное отвращение и нечто родственное гадливости. Так человек мог бы смотреть на мерзкого червяка, извивающегося за стеклом банки. Раздавить бы, да нет желания марать руки.
Наконец поток жалоб лорда Ллойда прервался, и Нрэн разомкнул свои уста, чтобы изречь:
– Ты уволен.
– Ваше высочество? – заморгал в замешательстве учитель, решив, что не понял или не расслышал слов принца.
– Ты уволен, – чуть громче повторил Нрэн, скрестив руки на груди. Знающим принца существам этот жест мог подсказать, что терпение бога подходит к концу, и он начинает сердиться. – У Бэль есть недостатки, но, жалуясь на мою сестру, ты лишь доказываешь собственную некомпетентность. Бэль непоседлива, но не глупа. Если ты не можешь заставить ее учиться или пробудить в ней желание заниматься, значит, мне нужно выбрать другого педагога. Забери все, что считаешь нужным, и освободи помещение, лорд Ллойд.
Последняя фраза прозвучала как-то по-особому зловеще, с особенным подтекстом, свойственным смертоносным обещаниям бога войны. «Уходи сам и быстро, или вынесут!» – услышал учитель. Куда только девалась природная вялость. Лорд Ллойд, не решившись взять ни листка бумаги, понесся к дверям так, что едва не сшиб Мирабэль, которая неохотно просачивалась в кабинет, словно надеясь на чудо: а вдруг дверь окажется заперта.
Увидев в кабинете географии строгого брата, Бэль приуныла, ожидая очередной порции нотаций. Наверняка – посчитала принцесса – противный зануда Ллойд нажаловался на нее Нрэну. Но чтобы оттянуть расправу, девушка спросила:
– А куда убежал лорд Ллойд?
– Я его уволил.
– Что? – недоверчиво переспросила сестра, чутьем эмпата ощущая, что брат говорит правду: страх и растерянность, излучаемые Ллойдом, это подтверждали. Только вот так с ходу Бэль не в силах была поверить в реальность происходящего.
– Я его уволил, – терпеливо повторил принц, видимо, решив, что кабинет географии устроен таким особенным образом, что у всех посетителей, перешагнувших его порог, начинаются проблемы со слухом.
– О!!! – выдохнула Бэль и посмотрела на брата с таким безграничным восхищением, какое Нрэну не часто случалось видеть даже в глазах впечатленных его гениальными победами и великим воинским мастерством солдат, а уж в глазах сестренки и подавно. – Спасибо! Спасибо, брат! – Маленькая принцесса на секунду прижалась к воителю и пылко обняла его. Правда, объятие, по причине несовпадения размеров родственников, пришлось куда-то на уровень Нрэнового пояса.