Загадка Либастьяна, или Поиски богов
Шрифт:
– Леди Ведьма, – не то ругаясь, не то благоговея, тихо пробормотал Элегор, хрустнув костяшками пальцев и подумав о Лейме. Уж до бога авантюристов логичность объяснений дошла в полной мере, только почему-то герцог сильно сомневался, что друга проймут и заставят раз и навсегда разлюбить дословная цитата из речей принцессы и красочное описание состояния Рэта.
Грей судорожно вздохнул и, оставив попытки сопротивления, сдался на милость богини.
– Вот и все. – Завершив «лечение», Элия погладила друга по спутанным волосам, по покрытому испариной лбу – и отпустила. Шпион мешком осел на ковер, словно лишившись
– Знаешь, королева моя дорогая, если минуту назад мне хотелось провести вечность у твоих ног, то теперь осталось только одно желание – прямо тут и сдохнуть!
– Не будь пессимистом, приятель. Отоспись, поешь шоколада и тебе захочется убить меня, а не умирать самому, – совершенно серьезно посоветовала богиня.
– Наверное, – широко зевнул Рэт, едва не вывихнув челюсть, и попытался свернуться клубком на мягком ворсе ковра у самых сапожек принцессы. Из-за присутствия Повелителя Межуровнья в гостиной остатки самосохранения предостерегли мужчину от желания проползти в спальню любовницы.
Элия только покачала головой, но не стала пинать усталого сверх всякой меры шпиона. Прищелкнув пальцами, она телепортировала измученное тело погрузившегося в сон приятеля в его собственную спальню в городском доме, заодно позаботившись о том, чтобы там было тепло, а после пробуждения бедолагу встретил завтрак с горячим шоколадом и большой вазой сластей. Маленьким добавлением к чарам стал звоночек, который должен был известить принцессу о пробуждении Грея, предусмотрительная богиня собиралась побеседовать с дружком до того, как он явится на доклад к королю Лимберу, и настоятельно посоветовать придержать кое-какую информацию.
Избавившись от страдальца Рэта, не в добрый час заглянувшего в Хранилище магического вооружения, Элия повернулась к Элегору.
– Только не говори, что я тоже нуждаюсь в лечении, – подозрительно, но в тоже время опасливо фыркнул герцог, готовый в случае необходимости защищаться не только словами.
Всмотревшись в ауру друга, как всегда полную сумасшедших завихрений энергии, но не имевшую в своем сумасбродстве никаких иных аномалий, Элия улыбнулась не без облегчения:
– Не скажу. Ты все такой же сумасшедший, как прежде, никаких отклонений не вижу, что не может не радовать. К счастью, герцог, ты полностью иммунен к воздействию силы любви. Поэтому не получил ничего, кроме оплеухи чистой энергии, но к такому тебе не привыкать.
– Иммунен? Да ну? – не сразу поверил в эту добрую весть Гор, перестав выискивать в себе следы внезапной пылкой страсти к принцессе.
Нет, конечно, сама мысль о том, что он может влюбиться в Элию, казалась герцогу полным абсурдом, явной нелепицей, но, как уже бог успел убедиться за свою пусть короткую, но полную ярких приключений жизнь, даже самые абсурдные вещи иногда случаются. Кроме того, богиня любви отнюдь не была сварливой тупой уродкой, способной вызвать у мужчины лишь отвращение. Элегор, бывало, откровенно любовался ее грудью в излишне низком вырезе или точеной фигурой, обтянутой узким платьем, но видеть в Элии добрую приятельницу и советчика молодому богу казалось куда более естественным и удобным, чем превращать ее в любовницу на пару ночей. В этом был своего рода упрямый эпатаж: «Нет! Я не стану таким,
Но, как и любой лоулендец, герцог слышал о силе Элии и относился к ней со сдержанной опаской. Весть о собственной врожденной защите приятно потешила самолюбие молодого бога, когда он понял, что принцесса говорит абсолютно серьезно, и убрала из его души давний отголосок скрытого страха.
– Ну да, – перевернув словечки во фразе приятеля, ответила с усмешкой принцесса, скрестив руки.
– Теперь, когда ты исполнила то, что велел долг, вернемся к разговору, Элия? – сухо попросил Злат и, повернувшись к Элегору, повелел: – Ты свободен, бог.
Каким бы вспыльчивым и упрямым ни был герцог, даже он понимал, что Повелитель Межуровнья – не то существо, с которым можно затевать пререкания, тем более что в голосе Злата не слышалось той прежней снисходительности, какую замечал за ним Элегор в ту пору, когда пришелец из Межуровнья гостил в Лоуленде. А значит, придется уйти, так и не поговорив с Элией.
Герцог отвесил полупоклон и вознамерился встать.
– Подожди, – не менее безапелляционно, чем Повелитель Межуровнья, велела приятелю принцесса, пояснив Злату: – Прежде чем рассказать тебе все, я хотела бы составить полное представление о происходящем. Мне нужно переговорить с Элегором.
Повелитель откинулся в кресле, полуприкрыл глаза и кивком дал разрешение.
– Начните с того, герцог, как вы проникли в Хранилище, не имея на то нашего дозволения, – холодно подсказала принцесса Элегору, и он явственно почувствовал, что говорит сейчас не добрая приятельница, а принцесса Лоуленда, Советница короля Лимбера, и ничего хорошего от разговора ждать не приходится. Таким тоном она обращалась к нему нечасто, но если начинала, то ответ нужно было дать незамедлительный и полный.
Скрытая досада на то, что Элия пыталась отстранить его от дел, шевельнулась в душе герцога, он резко кивнул и сказал:
– Слушаюсь, ваше высочество. В тот вечер, несколько раз безнадежно попытавшись вызвать Лейма, я решил самостоятельно приступить к поискам, для чего собрался использовать заклинание поиска-притяжения. Дождался ночного часа, прошел к Хранилищу, усыпил стражу, открыл дверь.
– Так, стоп, – прервала богиня приятеля. – Что значит открыл? Взломал замок, вскрыл его, используя чары, или дверь была не заперта?
– Не знаю, – нахмурился Гор, не понимая, к чему клонит принцесса. – Я не колдовал, подошел, взялся за ручку, потянул и открыл.
– Ты слышал щелчки замков?
– Да, – сдвинув брови, согласился герцог, припоминая подробности.
– Понятно, – проронила Элия, извлекла из воздуха прозрачную мензурку и, подойдя к Элегору, велела: – Закатай рукав рубашки.
Герцог удивился, но выполнил просьбу-приказ принцессы без возражения. Богиня поднесла колбочку к руке мужчины у локтя и, используя часть своего таланта, доставшегося ей в качестве бонуса из-за родства с вампирами и год от года проявляющегося все ярче, властно прошептала одними губами некий приказ. Венка на руке Элегора с готовностью отворилась, и тоненький ручеек проворно устремился в мензурку. С добросовестностью и вниманием врача наполнив ее наполовину, Элия снова что-то шепнула, и живительная влага моментально прекратила свой бег.