Загадка сорвавшейся встречи
Шрифт:
— Ну, и что дальше? — окинул мрачным взором всю компанию Герасим.
— Думаю, будем действовать, как решили сначала, — откликнулся Павел.
— А разве мы что-то решили? — ошалело покрутил головой Иван.
— Ну, Ваня, ты даешь, — томно вздохнула Варя и добавила: — История называлась — ранний склероз.
— Я бы сказал суперранний, — вмешался Муму. — Мы договорились отсмотреть сегодня все новостные программы.
— Ах, да! — воскликнул Иван. — Ну, конечно.
— Ограбили музей, значит, все
— Хорошее у тебя, Герочка, представление о порядке, — ехидно покосилась на него Варвара.
— Я имею в виду, что в таком случае наша версия об ограблении подтвердится, — пропустил колкость мимо ушей Каменное Муму. — И мы можем продолжить слежку за преступниками. А вот если ни одна из новостных программ об ограблении не сообщит, значит, мы вообще пока не знаем, что задумал кто-то вместе с каким-то Павлом.
— Может, и не вместе, — предположил Луна. — Этот Павел, по логике вещей, простой исполнитель.
— Как он тезку защищает, — усмехнулась Варя.
— Ну тебя! — отмахнулся Луна. — Я просто прикидываю наиболее вероятные варианты.
— А вот кто, интересно, у них господин Кузнецов, телефон которого тебе удалось добыть? — посмотрела Марго на Павла.
— Не знаю, — ответил тот. — И явно не узнаю, пока мы с вами туда не съездим и как следует не покрутимся возле дома.
— Что толку крутиться зимой возле многоэтажного дома? — не испытал воодушевления Муму. — Если бы летом, можно еще надеяться на раскрутку каких-нибудь местных дворовых бабок.
— Но зимой, — подхватила Варвара, — такие бабуси обычно впадают в анабиоз.
— Черт их знает, во что они там впадают, — буркнул Муму, — но во дворе их до весны не сыщешь. Поэтому крутиться нам надо не возле дома, а возле самой квартиры. А как это реализовать, просто ума не приложу.
— Это потому, что у тебя ум каменный, — с ангельским видом проговорила Варя. Похлопав длинными ресницами, она собиралась добавить еще какую-то колкость, но Луна скороговоркой произнес:
— Ребята, у меня есть кое-какие идеи по поводу слежки. Но еще должен до завтра подумать и уточнить некоторые детали. К тому же давайте все-таки дождемся вечерних новостей.
— Действительно, — поддержал Иван. — От них очень многое зависит.
— Э-эх, — с тоскою выдохнул Герасим. — Ждали, ждали… Сначала адреса. Потом когда, наконец, Наташка сгинет. А теперь снова ждать.
— Ничего не поделаешь, — развел руками Луна.
В это время вернулась бабушка Маргариты.
— Ладно. Пошли по домам, — поманил друзей в переднюю Павел. — И не забудь, Марго. Завтра встречаемся на двадцать минут раньше.
— Погодите, — жестом остановила ребят Маргарита. — А кто какие новости сегодня будет смотреть?
— Без разницы, — шепотом, чтобы не услышала Ариадна Оттобальдовна, отозвался Павел. — Если
— Между прочим, я об этом давно уже сказал, — с апломбом изрек Каменное Муму. — И если бы ты, Маргарита, внимательно меня слушала, тебе сейчас не пришлось бы задавать лишних вопросов.
— Слушай, учитель ты наш жизни, — вытолкнула Герасима в переднюю Варя. — Лучше скорей одевайся. Ой, здравствуйте, Ариадна Оттобальдовна, — совсем другим тоном обратилась она к бабушке Марго. — Как поживаете?
В новостях о Пушкинском музее вообще речи не было. Это и сообщили наутро друг другу ребята. Затем, поеживаясь от сырого мороза с пронзительным ветром, Команда отчаянных в полной тьме направилась к школе. Весь путь от дома до «Пирамиды» Иван и Герасим вдвоем тащили свернутую в рулон новогоднюю газету. Ее атаковали порывы ветра со снегом.
— Марго, — то и дело спрашивал Каменное Муму, — ты хорошо все запаковала?
— Нормально. И прошу больше ко мне с этим не приставать.
— Я просто волнуюсь за судьбу газеты, — не унимался Герасим. — Если она намокнет и там что-нибудь расплывется, наш многодневный труд пойдет насмарку.
— Ну, конечно, — нараспев произнесла Варя. — Наш дорогой Мумушечка чуть своим каменным носом не пожертвовал, когда снимался с Птичкой.
— Я серьезно, а она издевается, — продолжал ворчать Муму.
Тут, к счастью, они подошли к школе. Темный двор был пустынен, словно глубокой ночью.
— Кажется, мы сюда приперлись первые, — сказал Иван.
— Кстати, было бы не так плохо, — дернул на себя дверь Герасим. — Видите, открыто. Сейчас к себе в класс поднимемся и спокойно повесим, пока никто не мешает.
В вестибюле развалился в кресле охранник в камуфляже. Вид у него был сонный.
— Чего, молодежь, так рано? — зевнул он.
— Дело есть, — хмуро проговорил Герасим.
— Ученье — свет, неученье — тьма, — вяло проговорил охранник и снова зевнул.
— Давайте, давайте, — показалась из раздевалки уборщица Елизавета Сергеевна. — Нечего здесь грязью топтать. Переодевайтесь-переразувайтесь.
— Слова «переразувайтесь» в русском языке нет, — мигом вступил в спор Муму. — Надо говорить переобувайтесь.
— Ты меня не учи, — обиделась Елизавета Сергеевна. — Мал еще. И вообще мне во внуки годишься.
— Различие в возрасте — не аргумент, — охватил очередной полемический задор Герасима. — А говорить нужно правильно. Ой!
Это Варвара изо всех сил ткнула его пальцем в бок. Затем они с Марго принялись совместными усилиями заталкивать Муму в раздевалку.
— Осторожней! У меня же газета! — сопротивлялся он.
— Так его, девчонки! — мстительно захихикала старушка Елизавета Сергеевна. — Э-эх, здоровый такой, а хилый.