Загадка замка Эппл-Гроув
Шрифт:
– Хорошо, - равнодушно кивнула я, понимая, что даже образ воспитанника мужа, Фаруза, как-то сгладился из памяти, стал расплывчатым и незначительным, - если вы настаиваете, я приду.
– Вот и хорошо, - сверкнул багровыми глазами супруг, - в ином случае я буду недоволен.
С этими словами он поднялся и покинул столовую, оставив меня в одиночестве допивать горчащий чай.
Через два часа я шла по главному дворцовому коридору к балкону, с которого царская семья обычно наблюдала за различными
Сияющий внутренним светом золотой ободок, испещрённый древними рунами, огромный рубин на самом большом зубце надо лбом, два изумруда по бокам и звёздчатый сапфир сзади.
Внизу волновалась толпа, взорвавшаяся восторженными криками при виде королевской четы: в воздух полетели цветы и бумажные ленты. Мы заняли свои места, и на площадь въехала телега, на которой стоял мужчина, лицо которого показалось мне знакомым, а потом я вспомнила, что это и есть Фаруз, воспитанник моего супруга, пытавшийся свергнуть его и потерпевший сокрушительное поражение.
Глашатай зачитал приговор, но у меня сложилось впечатление, что приговорённый не слушал его, а пытался мысленно докричаться до кого-то: таким сосредоточенным было его лицо, покрытое синяками и ссадинами.
Я повернула голову и услышала, точнее, прочитала по губам, как мой супруг сказал:
– А ведь я говорил, что место на вершине есть только для одного!
И тут в сознание, сметая все туманные преграды, ворвался крик: «Кейт! Кейт! Очнись!» Я пошатнулась и впилась пальцами в подлокотники кресла. Увидев, что со мной происходит, муж властно махнул рукой и сказал так, что почему-то голос его разнёсся по всей площади:
– Не тяните. Начинайте.
– Нет!
– внезапно вспомнив всё, закричала я…
И очнулась.
Под спиной была жёсткая лавка, рядом на коленях стоял Нэль, чуть поодаль с встревоженными лицами столпились Бэйл, Альберт и почему-то Мортимер.
– Где Фаруз?!
– я хотела закричать, но получилось только сдавленное шипение.
– Да здесь он, что ему сделается, пришёл в себя, теперь снова спит, как младенец, - с заметным облегчением ответил Мортимер, поглаживая наливающийся под левым глазом синяк.
Я с невероятным облегчением перевела дыхание, окончательно осознав, что это был просто очередной сон: но до чего же он был страшным! Неужели существует вероятность того, что я однажды стану вот такой — безвольной, равнодушной, спокойно глядящей на то, как одному из моих друзей собираются отрубить голову?!
Если это последствия того, что Корону примет Фаруз, то его даже близко нельзя к ней подпускать, потому что его наставник тем или иным способом отберёт у него власть и превратит мою жизнь, да и жизнь всех, кто мне дорог, в кошмар.
Тут мой взгляд остановился на Мортимере, который о чём-то шёпотом спорил с недовольным Бэйлом. Щёку и лоб некроманта пересекал новый длинный и пока ещё выглядящий совершенно кошмарно шрам, оставленный квипешем Алистэра, но я была уверена, что со временем альв сможет сделать так, что на фоне татуировки он и вовсе будет незаметен.
Я приподнялась и с кряхтением, достойным столетней бабки, сползла с лавки, не обращая внимания на возмущение Нэля. Увидев, что я встала, Мортимер как-то слегка напрягся и передвинулся так, чтобы между нами оказался Бэйл.
– Морти, - ласково позвала я, радуясь, что голос уже не напоминает тихий хрип полузадушенной мыши, - а что это ты от меня прячешься?
– Кто прячется? Я? Да ты что, Кэтрин, даже и не думал!
– откликнулся из-за широкой спины Бэйла этот гад.
– А тебе надо лежать после ранения, куда это ты вскочила? Сейчас же ляг обратно! Лионэль, а ты куда смотришь?
– Ничего, - я попыталась обойти Бэйла, но Морти быстро переместился на другую сторону, а бегать за ним с туго забинтованным боком было мне ещё явно не по силам, - Нэль меня потом подлечит, а сейчас самое большое моё желание — это подбить тебе второй глаз.
– Да за что?
– почти искренне возмутился Мортимер.
– Всё же хорошо закончилось! Ты цела, эф-риссарец тоже, Алистэр в опале, чего тебе ещё надо?
– Ты действительно думаешь, что всё замечательно?
– я удивлённо посмотрела на высунувшегося из-за некроманта Мортимера.
– Ты не заигрался, нет?
– Ну, - вдруг смутился бог, - если только самую малость… Но я готов искупить свою вину, Кэтрин! Хочешь апельсинку?
– Апельсинку? Что это?
– я подозрительно посмотрела на ярко-рыжий фрукт размером с крупное яблоко, который непонятно откуда возник в руке Мортимера.
– Это очень вкусный и полезный продукт, - радостно сообщил Морти, поняв, что никто не будет пытаться подбить ему второй глаз, во всяком случае, прямо сейчас. О том, что, превратившись в чудище, он может всех нас уничтожить лёгким движением хвоста, не вспоминали ни он, ни, естественно, мы, - очень полезен выздоравливающим. Хочешь?
Я с сомнением посмотрела на вызывающе яркий плод и осторожно кивнула. Довольный Мортимер с ловкостью, говорящей о немалом опыте, снял с него шкурку и, разломив, протянул мне часть. Я принюхалась и с удовольствием вдохнула кисловато-сладкий аромат, напоминающий о лете и солнце. На вкус «апельсинка» оказалась удивительно приятной, и я даже слегка простила зеленоглазого прохиндея.
– Ты понимаешь, что дальше сражаться сейчас мы не можем, - вернул нас на грешную землю Бэйл, мрачно глядя на Мортимера и не обращая внимания на предложенную ему половину апельсинки, - было бы честно, если бы нам зачли это испытание.
– Согласен, - с готовностью кивнул Мортимер и медленно растворился в воздухе, видимо, отправившись урегулировать спорные вопросы с другими такими же бессовестными богами, которые решили поиграть судьбами мира и населяющих его людей.