Загадочная леди
Шрифт:
Виконт отсутствовал в течение недели. Однажды, ближе к вечеру, когда три леди возвратились домой после дневных визитов, они обнаружили его в гостиной в обществе мистера Адамса и Клейтона. Он встал и поклонился дамам; потом, глядя на Кэтрин, сказал, что она прекрасно выглядит. После чего сообщил, что их бракосочетание состоится на следующее утро. И еще добавил, что почтет за честь сопроводить Кэтрин домой, в коттедж.
Дафна же, всплеснув руками, заявила, что брат понятия не имеет, что нужно делать, и что она сама поедет в карете с Кэтрин и душкой
И вот Кэтрин уже едет к себе домой, и Тоби клубочком свернулся у нее на коленях, а Дафна говорит, что она приедет к ней поутру, чтобы помочь одеться, прежде чем прибудет карета Клода, чтобы отвезти их обеих в церковь. Клейтон же, который согласился сопровождать Кэтрин, разумеется, прибудет в этой же карете.
Кэтрин на все была согласна. Все, что делалось для нее в течение недели, делалось без ее участия. Но все это не имело значения. Она была счастлива, что не нужно ни о чем думать.
Наконец она снова дома, снова наедине с Тоби.
До завтрашнего утра.
– Тоби. – Она опустилась на колени и обняла терьера, а тот завилял хвостом, радуясь, что вернулся в знакомый дом. – Тоби, ах Тоби!
Она заплакала, прижавшись к его теплой шерстке и чувствуя, как влажный собачий язык лижет ее ухо.
Глава 14
– Он выглядит так, будто собрался на прием в Карлтон-Хаус – самый консервативный клуб в Лондоне, – сказала Кларисса при виде виконта.
На нем были серые панталоны, синий сюртук – лучшая модель от Вестона, а также серебристый жилет и белая рубашка с кружевами на манжетах. Камердинер же Клода – своего он оставил в Стрэттоне – сотворил из шейного платка виконта нечто необыкновенное.
– Ты вполне похож на жениха, – сказал Клод, похлопывая брата по спине и посмеиваясь: теперь от Рекса только и будет слышно, что его шейный платок слишком туго завязан и что в комнате очень жарко.
Виконт чувствовал, что устал. Ему казалось, что это никогда не кончится. Ведь его ждал не покой, но свадьба, к которой следовало готовиться и на которой нужно выглядеть радостным.
Кэтрин же, безусловно, выглядела вчера лучше и в то же время – хуже. Тени под глазами исчезли. И она казалась не такой усталой, не такой встревоженной. Однако было в ней нечто такое… Что-то случилось с ее глазами. В них появилась пустота. Только так он мог назвать то, что увидел в ее глазах.
Его удивило количество людей, собравшихся в церкви. Впрочем, Дафна уже рассказала ему, чем они были заняты в течение всей недели, пока он отсутствовал: Клод и Клейтон объехали всех соседей, дамы же нанесли визиты всем окрестным леди и выпили столько чаю, что в нем мог бы потонуть корабль.
Виконт ждал у входа в церковь, стоя рядом с братом. Нет, это не она опоздала, это он прибыл раньше времени. Рекс жалел, что не может уехать, – вскочить бы в седло и умчаться куда-нибудь подальше! Он добрался бы до Данбертона, чтобы повидать Кена и остальных друзей. Как в старые добрые времена.
Она не хочет иметь с ним дело. Хотя Кэтрин и считала его на редкость привлекательным мужчиной, она никогда не желала его. И не хотела выходить за него замуж – теперь ему представлялось невероятным, что он на самом деле предложил ей брак только из отчаянного желания переспать с ней. Она тогда сказала “нет”.
И все-таки ей пришлось выйти за него. Потому что, раздосадованный отказом, он, выходя из ее дома, не удосужился проверить сначала, нет ли кого-нибудь поблизости. Его заметили – и в результате он женится на ней.
О, как ему хотелось бы оказаться как можно дальше отсюда!
Какая-то суета неподалеку от церкви привлекла его внимание. Это были Кэтрин с Клейтоном – Дафна шла следом за невестой, улыбаясь и что-то поправляя в ее туалете. Они направились к виконту.
Но Боже, как она прекрасна! Он был оглушен ее красотой, так же как и в тот раз, когда увидел ее впервые – она тогда стояла у двери и приветствовала Клариссу, ехавшую в карете, кивком головы; затем повернулась к нему, сделала реверанс и улыбнулась.
На ней теперь было белое атласное платье, сшитое по моде, – с высокой талией, со скромным вырезом впереди и с короткими рукавами-буфами. Две оборки на подоле и еще две, более узкие, на рукавах были расшиты золотыми бутонами роз, под стать букету, который она держала в руках.
У него промелькнула нелепая мысль: она похожа на невесту.
Но она и есть невеста…
Его невеста.
Когда она подошла поближе, он увидел, что лицо ее разрумянилось. Глаза же блестели – вчерашняя пустота ушла из них. И она смотрела прямо на него.
Впоследствии виконт удивлялся – он не помнил, кто присутствовал в церкви на обряде венчания. Не мог припомнить даже Клейтона, который вел Кэтрин – за отсутствием у нее родственника мужского пола, – не помнил и Клода, вручавшего ему обручальные кольца. Он не помнил даже того, как пастор совершил обряд.
Помнил только ее – хрупкую, прекрасную, стоявшую с ним рядом. Время от времени она опускала глаза – виконт заметил, что длинные ресницы несколько темнее ее золотых волос, – но чаще эти глаза были устремлены на него; рука же, которую он держал в своей, была прохладна. У нее были длинные тонкие пальцы, с короткими ухоженными ноготками – пальцы пианистки. Он вспомнил, что тогда удивился: как она сумела сохранить руки такими мягкими и красивыми, не имея прислуги, которая делала бы за нее всю черную домашнюю работу? Его кольцо ярко сверкало у нее на пальце.
И еще он помнил ее твердое “да”, когда она отвечала на вопрос, согласна ли взять его в мужья. Сказав это, она пристально посмотрела ему в глаза. Затем все тем же ровным голосом она поклялась любить и почитать супруга и повиноваться ему.
Вспоминая церемонию венчания, виконт понял: слова и клятвы, которыми они обменялись, со временем не стали казаться ни фарсом, ни кощунством. Перед Богом и людьми они обещали любить друг друга.
Губы Кэтрин были мягкими и прохладными, когда он ее поцеловал.