Загадочная личность

Хорошо

Сидела я, смотрела в одну точку и обдумывала свою жизнь. А старшая сестра Дуся вертелась у зеркала.

— Ты идешь в кино? — спрашивает она.

— Не знаю, — говорю.

— Как же это ты не знаешь?

— Вот так, — говорю, — не знаю. Поважнее есть дела кое-какие…

— Тоже мне — загадочная личность!

И тут меня осенило: я буду загадочной личностью!

— Ты что — до сих пор не знала, что я загадочная личность? — говорю я Дусе ровным, спокойным голосом.

— Нет, — говорит, — не знала.

Я стала ждать, когда сестра Дуся уйдет в кино, чтобы хорошенько все обдумать. Наконец, ехидно усмехаясь, Дуся ушла. Усмехайся, усмехайся!

Как только хлопнула дверь, я сразу же начала выполнять принятое решение.

Я подошла к зеркалу и стала изучать свое лицо. Для загадочной личности оно, пожалуй, не подходило — это была суровая, но горькая правда. Веснушки, курносый нос… Даже ни одной морщинки на лбу.

Я села и стала думать. Иногда я думаю очень долго, а иногда только успею задуматься — тут же до всего додумаюсь. Учительница Марья Степановна по этому поводу говорит, что у меня ветер в голове гуляет.

Ну и тут я додумалась сразу же. Это даже лучше, что у меня такое лицо. Никто на меня не обращает внимания, все думают, что от человека с таким незамысловатым лицом ничего особого ждать нельзя. Только так подумают — я и огорошу своей загадочностью.

Но мне предстояло додумать самое главное: чем я должна огорошить и какой я должна быть, чтоб все догадались, что я загадочная. А то ведь получится так, что я буду знать, что загадочная, а никто не будет.

Я взяла карандаш, бумагу, написала цифру 1. Поставила точку. Перво-наперво загадочная личность должна быть потрясающе хладнокровной. Я помусолила карандаш и записала: хладнокровие. Что же еще? Я вспомнила Овода, графа Монте-Кристо, капитана Немо. Это были мои любимые герои.

Я написала десять пунктов загадочности:

1. Хладнокровие.

2. Усмешка на губах.

3. Молчаливость.

4. Время от времени таинственное «да» и «нет».

5. Холод в глазах, за которым скрывается жар души.

6. Гордое одиночество.

7. Острый, разящий противника ум.

8. Защита угнетенных.

9. Шрам на лбу. («Где же я его возьму? — подумала я. — Это прекрасная, но неосуществимая мечта». Твердой рукой я вычеркнула этот пункт.)

10. Легкая хромота.

С этой минуты я стала загадочным человеком.

Когда сестра Дуся пришла из кино, я думаю, она меня не узнала. Я сидела, облокотившись на стол, и глядела вдаль. На моем лице была глубокая мысль. Так я сидела полчаса, а может быть, час. Сестра не обращала на меня внимания. Сидела я, сидела за столом безрезультатно, а потом встала и, слегка прихрамывая, подошла к окну. И опять стала молча смотреть вдаль. Сестра Дуся по-прежнему не обращала на меня внимания. «Ну, — думаю, — ладно, вот сейчас пойду и спать лягу молча».

Когда родители пришли, я уже засыпала. Мне представлялось, как я еду на коне в черном плаще. Страшный ливень застилает мне путь. Я останавливаюсь у лачужки. Меня встречают двое. Накинув капюшоны на голову, мы идем по горной тропинке к морю. А море ревет и грохочет. Опускается ночь. Мы садимся в лодку и отправляемся в путь освобождать угнетенных.

— Будет шторм, — тихо говорит мой спутник. — Успеть бы…

Но мы не успеваем. Волны обрушиваются на нас и опрокидывают лодку. Из последних сил, вплавь, мы добираемся до берега. Нас встречает человек в черной накидке…

— У нее жар, — сказала мама, приложив руку к моему лбу.

— Да, она никогда не ложилась спать так рано, — сказал папа.

— Она вообще сегодня какая-то странная, — сказала Дуся.

Я улыбнулась.

На следующий день я пришла в школу раньше всех. Лицо мое было сурово и сосредоточенно. Я села за парту и стала обдумывать восьмой пункт загадочности. Я должна была решить, кого мне защищать. Думала долго. Наконец мой выбор пал на Вадима Хазбулатова, Он был маленький, беленький, худенький. На уроке физкультуры Хазбулатов стоял последним и никак не мог подтянуться на турнике. А когда играли в кучу малу, он непременно оказывался внизу. Все его сокращенно звали Хазбулатик. С сегодняшнего дня я должна была защищать и беречь его всю жизнь.

Хазбулатик, веселясь, бежал к своей парте, ни о чем не подозревая. В это время двоечник Капустин подставил ему ногу. Хазбулатик запнулся и упал. Все стали громко хохотать. Этот грубый смех потряс мне душу. Я поняла, что настал час, когда я должна проявить все свои качества.

Я встала. Безумная смелость боролась во мне с врожденной скромностью. Но честь Хазбулатова требовала отмщения. Я обвела всех суровым взглядом. Все притихли. Я, припадая на правую ногу, подошла к Капустину.

— Капустин, — сказала я не дрогнувшим от волнения голосом, — вы должны извиниться перед Хазбулатовым.

Некоторое время все смотрели, открыв рот. Капустина начало трясти от смеха, и, глядя на Капустина, все начали трястись, и Хазбулатик тоже. Все сидят и трясутся. А я стою бледная и невозмутимая.

— Капустин, вы должны извиниться перед Хазбулатовым, — повторила я недрогнувшим голосом.

— Ой! — схватился Капустин за живот. — Ой, сейчас умру!

И все стали хвататься за живот и хохотать. А Хазбулатик громче всех, он даже ногами начал дрыгать.

Тут вошла Марья Степановна. Гул в классе стал стихать. Начался урок истории. Я слушала Марью Степановну и обдумывала свою дальнейшую нелегкую жизнь. Я должна вызвать Капустина на дуэль. Возможно, я погибну. Ну что ж!

Я написала Капустину записку: «После уроков вызываю тебя на дуэль. Мария Веткина. 26 октября. 12 час. 35 мин.».

Через минуту Капустин мне ответил размашистым почерком: «Вызов принимаю. Будем драться на шпагах. Кто проиграет — будет прыгать с крыши сарая. Дмитрий Капустин».

Весь класс ждал дуэли. Секундантом я пригласила подругу Таню.

И вот после уроков мы собрались за школой. Капустин нагло ухмылялся. Мое лицо было сурово и сосредоточенно.

Мой секундант Таня и секундант Капустина Валька Кошкин подошли к иве, срезали два гибких прута и после жеребьевки вручили нам. Это были шпаги. Сейчас они решали нашу честь.