Загадочные сверхвозможности человека
Шрифт:
Призрак, отделившись от стены, подошел к этажерке, вынул из рамки свой фотографический портрет, обращенный мною назад, и снова вставил его в рамку в его естественном положении. Затем призрак открыл деревянную, не запертую на ключ шкатулку, вынул из нее золотой медальон г-жи Б, с ее портретом, подаренным мне на память ею самою, и раскрыл его. Затем видение стало бледнеть, постепенно расплываясь в каком-то тумане, пока не исчезло в той же стене, из которой оно появилось. Теперь только исчезло мое оцепенение, и меня охватил такой ужас, что я в испуге бросился из комнаты, впопыхах ударившись обо что-то головою довольно чувствительно. Как безумный, влетел я в комнату своего приятеля, где все еще продолжалась карточная игра, и переполошил своим видом всю компанию. Долго не мог я ничего ответить на тревожные расспросы моих знакомых и разразился, наконец, сильнейшим истеричным припадком, чего ни раньше, ни после никогда со мною не бывало, так как человек я нисколько не нервозный и никогда ни нервозностью, ни тем более истерией не страдал. Наконец знакомым моим удалось меня кое-как успокоить, и я рассказал все, со мною бывшее. Меня принялись уверять, что все это мне померещилось, что, вероятно, мне все это приснилось. Я уверял их, что ни минуты ни спал, что ни малейшего расположения ко сну у меня не было и что я все время был занят самым старательным изучением роли. Чтобы убедить меня, что все это либо сон, либо галлюцинация, всею гурьбою отправились в мою комнату, но приятели мои невольно призадумались, когда увидели, что портрет был действительно в том положении, которое было дано ему призраком, а золотой медальон вынут из шкатулки и раскрыт. Кое-как проведя ночь, я на другой день пошел посоветоваться с известным в то время специалистом по нервным болезням доктором X. Доктор, со своей стороны, успокаивал меня и со своей научной точки зрения объяснял все происшедшее со мною самопроизвольным гипнозом. По его мнению, я самопроизвольно впал в гипноз, сам внушил себе видение призрака В., сам привел ее фотографический портрет в первоначальное положение и вынул из шкатулки и раскрыл ее медальон, воображая, что все это делает вызванный мною в моем воображении призрак. Как ни остроумно показалось мне тогда объяснение профессора, но меня и до сих пор смущает то обстоятельство, что никогда решительно, ни до этого случая, ни после него, я не страдал ни малейшими нервными расстройствами, в гипноз не впадал, а напротив, обладаю совершенно здоровыми, нормальными нервами. Бели бы это был самогипноз, то, по крайней мере, хоть в самый этот день я должен был бы ощущать хоть какую-нибудь ненормальность, какое-нибудь недомогание вроде тяжести в голове, сонливости или чего-нибудь в этом роде, а то ничего, решительно ничего не ощущал, но был в самом обычном, нормальном состоянии и духа, и телесного здоровья. Откуда же было взяться самогипнозу, ведь от чего-нибудь же он должен был развиться, из каких-нибудь органических или психических причин? А потому, несмотря на всю научность объяснений почтенного доктора, я не могу вполне удовлетвориться ими и принужден, вместе со многими другими, думать, что в природе есть «многое, чего не снилось нашим мудрецам».
ВЕЧНО ГОРЯЩИЕ ЛАМПЫ
В эпоху всеобщего разграбления древних усыпальниц Египта, Греции и Рима поползли слухи о том, что в гробницах В помимо всего прочего находились чудесные лампы, которые горели со времени погребения и самоуничтожались или тухли, когда в захоронение врывалась вооруженная кирками и заступами толпа вандалов. Подобных сведений было так много, что ученые заинтересовались этим вопросом и нашли достаточно убедительные доказательства у античных и средневековых мыслителей относительно правдивости утверждения о том, что древние мастера умели изготовлять лампы, горящие без замены топлива и фитиля тысячелетиями. Также было сделано открытие, что эти лампы не чадили, не считая легкого облачка дыма при их разбивании или тушении, что объясняло одну из загадок древнеегипетских пирамид: как мог живописец наносить фрески на недоступные для света участки стен, не испортив при этом копотю масляных ламп и факелов свою работу. Свидетельства о вечно горящих лампах были собраны вместе, обобщены и проанализированы. Подобная лампа была обнаружена в гробнице дочери Цицерона – Туллиолы близ Аппиевой дороги во времена папства Павла III. Эта лампа горела в герметически закрытом помещении, то есть вдобавок ко всему еще и без доступа кислорода, 1600 лет, освещая погруженное в прозрачный раствор, препятствующий разложению, тело юной девушки с длинными золотистыми волосами. Ворвавшийся в усыпальницу ветерок затушил пламя лампы, зажечь которую вторично не удалось. Такого же качества лампы находили по всему миру в местах древнейших цивилизаций с высокоразвитой духовной культурой. О вечно горящей лампе писал Плутарх, утверждая, что этот светильник висел над дверью храма Юпитера-Аммона; святой Августин дополнял повествование, упоминая в своих сочинениях древнеегипетскую «дьявольскую» лампу, которую не гасили ни вода, ни ветер, в храме Венеры. В 1401 году близ Рима была обнаружена вечно горящая лампа, стоящая в изголовье саркофага Полланта, сына Эвандра, которая горела, если считать датой ее зажжения время захоронения, более 2000 лет. Подобная лампа имелась и в безымянной мраморной гробнице, найденной в 1500 году на острове Несида в неаполитанском заливе. Еще одна вечно горящая лампа имелась и в Эдессе (Антиохии) во времена правления императора Юстиниана (VI век). Она находилась в защищенной от стихий нише над городскими воротами и горела, судя по выбитой на ней дате зажжения, более 500 лет, пока не была разбита солдатами. Несколько ламп было найдено и на территории Англии, самая примечательная из которых находилась в гробнице одного адепта ордена розенкрейцеров, которую при вторжении извне должен был забить длинным металлическим копьем механический рыцарь.
Помимо стран Европы и южного и восточного Средиземноморья вечно горящие лампы были обнаружены в индийских и китайских храмах, храмах Мемфиса и даже в Центральной и Южной Америке. К сожалению, ни одна из таких ламп не была представлена ученым в целом виде, а то, что попало в их руки, совершенно не походило на осколки ламп в нормальном понимании этого слова. Но трудности не остановили исследователей, которые хотели раскрыть секрет вечного топлива, а, напротив, подстегнули их к эксперименту. Самую простую гипотезу выдвинул по этому поводу ученый-иезуит Афанасий Кирхер. Вот что он пишет: "В Египте имеются богатые местонахождения асфальта и нефти. Что делали хитроумные жрецы? Они подсоединяли тайными трубами участки источника нефти к одной или нескольким лампам с асбестовыми фитилями! Эти-то лампы и горели вечным пламенем. С моей точки зрения (кстати, точка зрения Кирхера часто менялась, поскольку в другой своей работе он пишет о том, что вечно горящие лампы – это творение рук Дьявола. – Авт.), это наиболее верное решение загадки сверхъестественного долготерпения этих ламп ".
Всего о вечно горящих лампах было написано ни много ни мало около 200 работ. Возможность существования топлива, которое возобновлялось с такой же скоростью, что и сгорало, была предметом серьезных споров в научных кругах средневековья. Единственное, в чем сходились почти все по поводу вечно горящих ламп, было то, что фитили этих ламп непременно должны были быть сделаны из огнеупорного асбеста, который алхимики называли «шерстью» или «кожей саламандры». Все тот же Кирхер в течение двух лет пытался получить из этого несокрушимого материала масло, полагая, что оно тоже может быть неразрушимо, но после оставил свои изыскания и пришел к убеждению, что это невозможно.
Со времен средневековья сохранилось несколько формул приготовления вечного топлива, но ни одна из них не принесла ожидаемых результатов. Например, Е. П. Блаватская, известная своими работами в области мистики и оккультизма, в книге «Разоблаченная Изида» приводит следующую последовательность действий, позаимствованную ею в свою очередь из сочинения Титенхайма: «Сера. Квасцы. Сделать возгонку до серного цвета. Добавить венецианскую кристаллическую буру в порошке, после чего полить спиртом высокой очистки, выпарить и осадок добавить к новой порции. Повторять до тех пор, пока сера не станет мягкой, как воск, и не будет дымиться. Выложить на медную тарелку. Это для питания. Фитиль приготовляется таким образом: снять нить асбеста толщиной со средний палец и длиной с мизинец, положить в венецианский сосуд, залить приготовленной серной ваксой, поставить в песок на двадцать четыре часа и подогревать так, чтобы из серы выходили пузырьки. Фитиль при этом просалится и смажется, после чего заложить его в стеклянный сосуд, подобный створчатой раковине, так, чтобы небольшая часть его была над серной ваксой. Затем поставить сосуд в горячий песок так, чтобы вакса размягчилась и была равномерно распределена по фитилю. И если после этого зажечь фитиль, он будет гореть вечно, и лампу можно ставить там, где вам угодно».
Даже слабо знакомый с премудростями химических процессов человек найдет в этом рецепте немало курьезов, может быть, добавленных умышленно, и поймет, что сделанная таким образом лампа вообще навряд ли будет гореть.
Но лампы все же существовали! О них складывались легенды. В частности, небезынтересно «приобщить» к этому «делу» многочисленные восточные сказания о джиннах, обитающих именно в лампах, и западные легенды о заключенных в бутыли и другие емкости душах людей и духов, которые всегда излучали вокруг себя свечение. Если принять во внимание все сопутствующие вечно горящим лампам характеристики, а именно – само вечногорение, отсутствие копоти, невосприимчивость к отсутствию кислорода и странный вид этих изделии древности, то «приобщение» к секрету этих ламп, легенд о джиннах и духах уже не будет казаться какой-то нелепостью. Более того, изучив верования древних народов, в частности Египта, можно предположить, что исходящий от ламп свет не имел никакого отношения к огню или электричеству (такая версия высказывалась в конце XIX – начале XX столетия). Чтобы обосновать это утверждение, стоит вспомнить о самом ритуальном погребении. Особенно это касается бальзамирования, ведь вечно горящие лампы находили только в тех местах, где сохранению тела покойного придавалось первостепенное значение.
Известно, что внутренние органы усопшего изымались из тела и помещались в специальные сосуды, устанавливаемые подле саркофага. Дальнейшее исследование этого вопроса станет еще интереснее, если принять во внимание, что во времена древних царств к известным сегодня внутренним органам причислялся еще один, скрывающийся за терминами «роза сердца», «жемчужина в цветке лотоса», «внутренний храм», «огонь изнутри», «божественная искра», «огонь сердца» и т, д., который непосредственно «делал» живое – живым: «И создал Бог человека из праха земного и вдунул в лицо его дыхание жизни, дал ему дух свободный, разумный, живой и бессмертный, по образу и подобию Своему; и стал человек с бессмертной душою».
На понятии «бессмертная душа» держится практически любое учение о Духе, как доисторического времени, так и современной нам эпохи, будь то религия, оккультизм или эзотерика в своем глобальном объеме. Из всего этого можно сделать гипотетический вывод: в вечно горящих лампах вообще не было ни масла, ни нефти, ни фитиля – в них были заключены жизненные силы или души покойных, сияющие, словно маленькие Солнца, и, естественно, не дающие ни гари, ни копоти, поскольку они – частички самого Бога, сотворившего мир посредством Небесного огня – Шамаим. Само собой разумеется, что подобное сокровище необходимо было охранять, дабы оно не попало в руки врагов, потому-то и были установлены всевозможные устройства, разбивающие лампу при вторжении вандалов.
Конечно, такой достаточно вольный подход к теме вечно горящих ламп можно оспорить, приведя те же древние трактаты, согласно которым душа после смерти должна соединиться с Богом. Но это верно лишь в том случае, если не принимать во внимание бальзамирование или какое-либо другое действие, оберегающее тело покойного от тления. Для чего это делалось? Ответ можно найти в «Египетской Книге мертвых», в которой есть глава «О восхождении к Свету», зная текст которой фараон в любое время мог выйти из своей гробницы и возвратиться потом назад, не опасаясь, что его не примут стражи потустороннего мира. Главный вывод, который можно почерпнуть из этого священного писания древних египтян, – это то, что фараону для выхода в материальный мир была необходима жизненная сила, которая и находилась подле мумии в стеклянном сосуде, принимаемом из-за свечения за лампу. Так что «приобщение» к делу «заточенных джиннов» сыграло кое-какую роль в разоблачении загадки вечно горящих ламп. Хотя о «разоблачении» говорить пока рано, по крайней мере до тех пор, пока в тени незнания будет находиться другой секрет – секрет бессмертия человеческой души.
ТАЙНЫ АФРИКАНСКОЙ МЕДИЦИНЫ
Африка послужила развитию и хирургии в значительно большей степени, чем принято думать в цивилизованном мире. Век за веком, методом проб и ошибок черные лекари-колдуны делали сенсационные открытия. И происходило это в очень и очень давние времена, когда европейские врачи были не более чем безграмотными шарлатанами. Многие медицинские секреты Африки ныне уже известны. А сколько их, часто думаю я, так и остались неведомы белой науке?
Много лет назад, путешествуя по Бельгийскому Конго, я подружился с французским врачом, очень живым и любознательным человеком, никогда не упускавшим шанса проникнуть в тайны африканской медицины. Как-то раз на речной стоянке он заметил на берегу группу туземцев и пригласил меня посмотреть на одну, совершенно, на мой взгляд, невообразимую операцию. У пациента на предплечье был глубокий порез. Его товарищи набрали крупных и страшно свирепых черных муравьев. Муравьев по одному помещали на рану. И тут же каждый муравей впивался челюстями в плоть, соединяя края раны. В конце концов рана оказалась зашитой так аккуратно, словно на ней поработала игла искусного хирурга. А заражение, спросите вы? В Конго об этом позаботится солнце.