Загадочные явления
Шрифт:
Встречая явление, превышающее наш жизненный опыт и, соответственно, разумение, трудно бывает сразу вместить его, принять в себя, и хотя со временем это все-таки происходит, самое худшее – с ходу пытаться объяснить или отвергнуть его (что в известном смысле одно и то же). Избегнем соблазна такой торопливости и, постаравшись вместить услышанное, обратимся к еще одному свидетельству прошлого.
Ученик Аввы Виссариона, египетского подвижника, рассказывал: "Однажды, когда мы шли по морскому берегу, я почувствовал большую жажду и сказал Авве Виссариону: "Отец, меня очень томит жажда". Старец, помолившись, сказал: "Напейся из моря". Морская вода сделалась пресной, и я от нее утолил
Истинность этих слов подвижника не нуждается в подтверждении. Известной иллюстрацией их, не более, может служить эпизод, происшедший с экипажем корабля "Лара", следовавшего в 1881 году рейсом из Ливерпуля в СанФранциско. Когда корабль находился в открытом море, на нем начался пожар. На воду спустили шлюпки. Среди покинувших объятое огнем судно был капитан Нейл Кэрри с женой и двумя дочерьми. Ближайшая земля – побережье Мексики – находилась на расстоянии двух тысяч километров. Какое-то время матросы пытались грести в сторону далекого и недостижимого берега, больше надеясь на случайную встречу с каким-нибудь кораблем, который мог бы заметить их. Но день шел за днем, океан, который окружал их, по-прежнему был пустынен. Вскоре кончились запасы воды, и потерпевшие бедствие стали испытывать муки жажды, которые возрастали с каждым часом. Из тридцати шести человек, бывших в шлюпке капитана, семеро были уже без сознания. Несомненно, они все погибли бы – одни раньше, другие позже. Кто-то отчаялся, кто-то впал в оцепенение, другие пытались молиться.
Потом, когда после трех недель мучительного скитания по морю они благополучно достигли берега, капитан в следующих словах описал то, что спасло их: "Мы мечтали о пресной воде. Кто-то пребывал в таком состоянии, что мы стали воображать, будто вода вокруг шлюпки из голубой, морской превращается в зеленоватую, пресную. Я собрался с силой и зачерпнул ее. Когда я попробовал, она оказалась пресной".
Это писал человек весьма трезвого отношения к действительности, человек, лично переживший этот опыт.
Конечно, подвергнуть эти сообщения сомнению легче всего. И дело не только в том, что самый легкий путь редко бывает путем истинным. Дело в том, что при всем желании невозможно подвергнуть сомнению другие факты, имеющие лабораторное, научное – не "объяснение" подтверждение. Действительно ли во всех этих случаях происходит воздействие на глубинные, субатомные свойства материи?
Зная настороженное отношение официальной науки к паранормальному и всему, что связано с ним, М. Черятьев из Ленинградского горного института решился пригласить комиссию из Академии наук только тогда, когда эксперимент удалось повторить тридцать раз подряд.
В чем же заключался эксперимент?
Мысленным, бесконтактным воздействием женщине-экстрасенсу удалось значительно замедлять скорость радиораспада тория. С позиций позитивного, традиционного научного знания это было невозможно, это было необъяснимо. Тем не менее это происходило.
Результат был устойчив: скорость распада уменьшалась на 30%. Когда Черятьев решился, наконец, пригласить в лабораторию комиссию Академии наук, ни у него, ни у других участников эксперимента не оставалось ни малейших сомнений: они на пороге открытия, меняющего все наши представления о физическом мире и самом человеке.
Однако, когда к условленному часу в лаборатории стали собираться начальники из Академии наук и "сотрудники некоторых других организаций", оказалось,
Некая реальность, которой не ожидают и к которой не готовы, всякий раз приходит под маской случая, стечения обстоятельств, которых нельзя было предвидеть. На этот раз господин Случай объявился в форме семейного инцидента, домашней ссоры. Ссора произошла утром именно этого дня в семье той самой женщины-экстрасенса, от которой зависело все. Когда ее привезли в институт, она чувствовала себя настолько не в форме, что просила отложить эксперимент, перенести его. Но все понимали, что это было уже невозможно.
Если бы эксперимент просто не удался, не дал результатов, может, это было бы не самое худшее. Как не самое худшее, когда автомобиль может сдвинуться с места при отказе зажигания. Куда хуже, когда что-нибудь произойдет на полном ходу: рулевое управление выйдет из строя или тормоза. Нечто подобное и случилось.
Когда все было готово и эксперимент начался, внезапно в установку перестала подаваться вода. Неожиданную поломку нашли, устранили и с извинениями готовы были приступить еще раз, как вдруг перестал поступать жидкий гелий, необходимый для охлаждения.
Техники и лаборанты судорожно пытались выяснить, в чем неисправность – раньше такого не случалось ни разу.
Члены комиссии между тем начинали поглядывать на часы, прикидывая, успеют ли они сделать свои последующие дела. Прошло около получаса, прежде чем неполадку удалось устранить. Черятьев, который и до этого работал с экстрасенсами и понимал, что происходящее не случайно, ждал, что случится еще. И он не ошибся. Едва снова собрались было приступить к опыту, как во всем институте внезапно погас свет. Включили аварийную подстанцию. Но и там что-то замкнуло, и электричество отключилось снова. Как выяснилось потом, такого, чтобы подстанция отказала, не случалось в институте с 1949 года. Что было делать? К счастью, в лаборатории оказалась система аварийных аккумуляторов. Они заработали. На приборах наконец-то засветились индикаторы и вспыхнули табло.
– Ну, слава Богу! – произнес не самый терпеливый из приехавших, "сотрудник другой организации", но тут же осекся: руководитель эксперимента Черятьев, схватившись за голову, с криком повалился на пол. Когда бросились к нему и подняли, оказалось, он ничего не видел. Ослеп.
Пока звонили в соседнюю поликлинику, вызывали скорую помощь, высокие гости, неловко переглядывась, потянулись к выходу.
К эксперименту больше не возвращались, и об этом случае в лаборатории стараются не вспоминать до сих пор.
Когда экстрасенсу случается быть "не в форме" и энергия выходит из-под контроля, последствия могут оказаться непредсказуемы и порой разрушительны. Автору не раз приходилось слышать: в таких случаях другие участники эксперимента, те, что находились рядом, начинают жаловаться на плохое самочувствие, головную боль и т. д.
Впрочем, от неконтролируемых, разрушительных побочных эффектов не застрахован, возможно, ни один эксперимент такого рода. Сами носители этой энергии далеко не всегда и не всякий раз могут направлять ее только по должным каналам и только на те объекты, на которые они бы хотели. В происходящем участвует, очевидно, не только дневное сознание, но и различные структуры подсознательного, со всеми их фобиями, тревогами и зонами напряженности. Можно предположить, что большинство таких побочных, неконтролируемых выбросов вообще не попадает в зону внимания экспериментаторов. И не только экспериментаторов.