Загадочный джентльмен
Шрифт:
– Да, – ответил он, нимало не смутившись. Что поделаешь, его происхождение вызывало некоторые сомнения, но он не делал из этого тайны. Только не из этого. В обществе подозревали, что отец подделал свидетельство о браке, благодаря чему, собственно, они с братом и стали законными наследниками. И эти подозрения были небезосновательны, хотя Кристиан, разумеется, не собирался кричать об этом на всех перекрестках. При жизни отец не сделал для сыновей ровным счетом ничего. И если на смертном одре он хотя бы попытался загладить свою вину перед ними – что
Однако не время предаваться горестным воспоминаниям. Кристиан поклонился стоящей перед ним женщине, не в силах отвести глаз от прекрасного лица. Взял ее руку в перчатке и прижался к ней губами, чувствуя жаркое тепло ее тела сквозь тонкую ткань. Аромат ее духов кружил голову. Она пахла сиренью и розой – волнующий, притягательный запах. Его тело напряглось, и ему потребовалось собрать в кулак всю силу воли, чтобы хладнокровно произнести:
– Итак, леди Элизабет, потанцуем?
Ее рука непроизвольно сжала его пальцы, как будто она боялась, что он сейчас уйдет прочь. Но, помолчав немного, леди Элизабет тряхнула головой и отдернула руку.
– Нет, благодарю вас.
Он вопросительно приподнял бровь:
– Нет? Вы уверены?
Губы девушки дрогнули в слабой улыбке, и она сказала спокойным, звучным голосом:
– Нас не представили друг другу как положено. Следовательно, я не могу с вами танцевать.
У Кристиана возникло ощущение, что, несмотря на улыбку, она ускользнула от него, отгородилась стеной отчужденности. Из последних сил он старался удержать улыбку на лице, хотя, видит Бог, ему было сейчас не до веселья.
Девчонка нашла отговорку: не соблюдены светские приличия! Да это просто вызов! Он осторожно взглянул на ее подругу – та изумленно смотрела наледи Элизабет, не веря собственным ушам.
Кристиану даже стало смешно. Возможно, девица не так уж строга насчет правил хорошего тона. Что ж, он готов поиграть.
Сложив руки на груди, он посмотрел на нее сверху вниз и слегка приподнял брови.
– Нет, миледи. Нас не представили друг другу официально. Мы, стало быть, не можем даже заговорить друг с другом.
Она опустила глаза, длинные ресницы коснулись внезапно порозовевших щек.
– Милорд, – вдруг подала голос ее компаньонка, так энергично обмахиваясь веером, что он, казалось, сейчас вылетит из ее руки. – Таков порядок: следует дождаться, чтобы вас представило даме третье лицо, прежде чем приглашать ее на танец.
– Разумеется, но мне кажется, что леди не такова, чтобы очень уж строго настаивать на соблюдении традиций.
Его слова заставили леди Элизабет снова взглянуть ему в лицо.
– К какому же сорту дам, по-вашему, меня можно отнести?
– К тем, кто не выносит скуки.
Ответ, казалось, и позабавил, и разозлил ее. Он с удовольствием наблюдал, как в ней борются противоположные чувства. Наконец она с некоторым сожалением тряхнула головой:
– Милорд, вы совсем меня не знаете.
– Бет, – произнесла компаньонка предостерегающим тоном.
– Да? – Леди Элизабет повернулась к подруге.
Та переводила взгляд с Элизабет на Кристиана и обратно.
– Ты… хм… забыла кое-что.
Брови Элизабет сошлись на переносице.
– Что же?
Тогда компаньонка сделала нечто удивительное – она принялась стучать пальцем по губам. Леди Элизабет нахмурилась.
– Что? Ох! Действительно, я совсем запаниковала.
Она закусила губу, бросила на Кристиана быстрый взгляд и отвернулась.
Кристиан с трудом сдержался, чтобы не провести пальцем по ее нижней губке, слегка прикушенной белоснежными зубами. Проклятие, рот этой женщины создан для страсти.
– Извините меня, миледи. Что именно вы забыли? Могу я предложить вам свою помощь на тот случай, если вы что-то потеряли?
Подруга леди Элизабет кашлянула.
– Ничего страшного. Сегодня вечером леди Элизабет следует поберечь голос, если она… хм… вздумает петь. – Она махнула рукой. – Или… еще что-нибудь.
– Петь? Здесь, на балу?
Воцарилось неловкое молчание. Кристиан восхищался свежестью ее щек, грациозными линиями шеи. Просто смотреть на нее – уже счастье. Как жаль, что ее дед негодяй.
Он сжал зубы. Вот о чем ему следует думать. О том, что на самом деле представляет собой герцог Мессингейл и как он обрек мать Кристиана на чудовищную смерть в сырой темнице. Мысль о матери, всеми покинутой и умирающей от лихорадки, лишенной чести и состояния, поможет ему сдержать влечение к женщине, что стоит сейчас перед ним.
В эту минуту Элизабет украдкой взглянула на него сквозь ресницы. Глаза озорно блеснули. Но было в ее взгляде что-то еще… призывное и в то же время непорочное. В душе Кристиана робко шевельнулось сожаление. Прав ли он, затевая подобную штуку?
Черт возьми, о чем он думает? Так много лет он вынашивал этот план! Жизнь не оставила ему никакой другой возможности. Эта женщина – ключ к тайне смерти его матери. Придется немного подправить план. Ему предстоит соблазнять не деревенскую простушку, а красавицу, окруженную толпой поклонников.
Кристиан огляделся по сторонам и удивился: да где же они, ее кавалеры? Он был уверен, что таковые есть, выжидают где-то поблизости. Эта женщина слишком красива и богата, чтобы оставаться в одиночестве. Ему придется выделиться из толпы обожателей. Лучше всего казаться безразличным, загадочным, создать, насколько возможно, впечатление, что он сам желанная добыча.
Он склонил голову набок, смело встречая ее взгляд.
– Кто-то предпочитает безопасную скуку, а другой же смело идет навстречу приключениям. Какая же вы, леди Элизабет? Робкая девица, которая прячется в своей скорлупе, или загадочная женщина, охотница за удачей?
Бет кусала губы. Его слова воспламеняли, отзываясь дрожью во всем теле. Стоящего перед ней молодого человека никак нельзя было назвать скучным и пресным. Нет, он был намного утонченнее, чем все знакомые ей мужчины, но в то же время значительно умнее. Ее влекло к нему, он бросал ей вызов.