Заглуши Мою Боль

Сноу Ален

— Только с тобой. У Тэрни должен быть отец.

— Тэрни… Красивое имя. Хоть и часть моего. Ей пойдёт. Дана, если всё же что-то пойдёт не так, пожалуйста, улетай. Мне достаточно будет просто знать, что вы в порядке. Это уже счастье…

— Только добавь — "…для раба" — и я тебя точно стукну. Ментально!

— Никогда, — Сит пригладил мне волосы и нежно коснулся пальцами моих губ. — Никогда ты этого не сделаешь.

— Не сделаю, — не стала отрицать очевидное.

Но иногда — очень хочется!

Хотя

сейчас я лучше просто его поцелую.

СЛИЯНИЕ

Страж на секунду замер у двери лечебной палаты, но, глубоко вздохнув, решительно распахнул её.

При взгляде на пациента у стража дёрнулся кадык и сильнее сжались челюсти. Он ненавидел моменты, когда ему приходилось видеть подчинённых в таком виде.

Ненавидел и презирал. Себя и свою слабость. Он допустил это, не учел, не предусмотрел. Это его вина.

Она никогда не брала над ним верх, не мешала спать и, что более важно — работать. Но раздражала.

Мужчина на больничной койке попытался подняться, но Страж резким движением пресёк эту попытку.

— Оставь. Я здесь не как Глава. Тебе что-нибудь нужно?

— Нет, благодарю, Страж. Просьба всё та же — разрешить вернуться на службу.

— Как только лекари дадут добро — пройдёшь проверку и займёшь своё место.

— Благодарю, Страж. Это честь.

— Да, и ты её достоин.

Повисла пауза. Повторять благодарность в третий раз подчинённый посчитал глупым, а Страж так и не смог придумать, как тактично перейти к тому, ради чего, собственно, пришел. Поэтому спросил прямо.

— Расскажи о них то, чего не было в докладах.

— Я никогда ничего не утаивал, — в голосе не было вызова, лишь лёгкий оттенок обиды.

— Я в этом не сомневался. Но хочу знать больше. Хочу понять. По камерам у ворот понятно, что ты получил от Либры прямой приказ остаться у мобиля, но решил его оспорить и вызвался их сопровождать. Не получив при этом возражений, что немного странно. И, среагировав на опасность, не попытался уклониться, а принял удар на себя. Почему?

— Всё есть в протоколах.

— Бэрд, я не об этом. Тебя ни в чём не обвиняют и не сомневаются… — увидев выражение лица пациента, Страж перефразировал, — …я никогда не сомневался в твоей лояльности. Но ты рисковал ради них жизнью. Я хочу знать — почему.

— Сит — мой друг, — без заминки ответил Бэрд.

Тэллас удовлетворённо кивнул.

— Он спрашивал о тебе. Был рад, когда узнал, что ты пришел в себя.

— Да-а? Надо же, вспомнил. Отжиг, приятно.

— А что тебя так удивляет? Сам же сказал — вы друзья.

— Кх-м… — покачал головой Бэрд. — Да, друзья. Просто Сит, он… Самоотдача у него слишком… Слишком. Он же ничего, кроме своей госпожи, и не видит. Странно, что о ком-то, кроме неё, подумал. Конечно, мужик он нормальный, если на странности эти внимания не обращать, поможет, не фыркнет… Но если его хозяйка в поле зрения… Хотя, она на него так же реагирует, просто старается сдерживаться… О, простите, я что-то не то сказал?..

— Это так заметно? — неожиданно для себя криво усмехнулся Страж, ничуть не смутившись тем, что так откровенно выдал свои эмоции.

— Разрешите говорить прямо? — спустил ноги с кушетки, откинув одеяло, Бэрд.

— Я когда-либо ограничивал в этом?

— Нет, Страж, простите. Но это касается личного. Вы не относитесь к Либре Хоэри как к простому объекту охраны. И то, как избегали прямого контакта, только подтверждало это. Но их нельзя разделять. Что бы ни было между Вами и этой женщиной, то, что происходит между ней и её рабом — намного глубже. Ни один из них никогда не сможет до конца оправиться от разлуки. Простите.

— Рабом? — невпопад спросил Тэллас.

— Номинально. Там очень сложно уже разобраться, кто о ком заботится. О подчинении речь вообще не идёт.

— Если бы я мог… — задумчиво продолжил какую-то свою мысль Страж, размыкая руки, сцепленные до этого за спиной, и, сжав левую в кулак, потёр её правой. При этом создавалось впечатление, что продолжение фразы явно не несёт ничего хорошего тому, на кого она направлена.

Бэрд поёжился. Редко ему приходилось видеть настолько откровенное проявление эмоций своего начальника, а ведь он состоял в личной гвардии Третьего Советника, а также был один из немногих, кому Тэллас Кэррай отдавал распоряжения лично.

Хотя нет, не редко. Никогда.

— Хорошо, Страж сфокусировал взгляд на подчинённом, явно выныривая из своих мыслей. — Благодарю. Я услышал, — и, резко повернувшись на каблуках, не прощаясь, вышел.

***

Отпустить их из объятий я просто не мог.

Да, я верил в Дану, в какой-то степени заразившись энтузиазмом и надеждой на то, что всё будет хорошо.

Но вот в то, что это "хорошо" будет и для меня…

Поэтому — просто не мог. И не отпускал.

Тэрни… Так вот на что намекал Страж, говоря, что ей будет ради чего жить. Ради кого. Да, это значительно всё упрощает.

И пусть бесчеловечно заставлять её выбирать между ребёнком и любимым, у меня и такого выбора нет. И слава Соли. Пусть просто знает, что сделала меня счастливым.

— Ты дрожишь, — Дана вывернулась у меня в руках и приложила узкую ладошку к моему лбу. — И горячий!

Да? За эмоциями сам этого не заметил, но теперь почувствовал, что меня ещё и знобит. И голова кружится. И не только от счастья и бессилия.

— Да, что-то мне не хорошо, — я попробовал беспечно улыбнуться, судя по реакции Даны — неудачно. — Как появится твой защитник, обязательно попрошу улучшенные условия содержания.