Заглянувший. Лунная флайна
Шрифт:
* * *
Я не мог с точностью оценить, сколько времени провел в Эйдоре, но этого хватило, чтобы лик сестры стерся из моих воспоминаний. Его заменили смутные образы и призрачные обрывки прошлого. Как бы я ни старался, но сохранить в памяти даже самое любимое родное лицо оказалось непосильной задачей.
А ведь она сделала меня тем, кто я есть. Сделала меня лучше.
Когда она увидела, что я тайком исправляю двойки в дневнике, то попросила не лгать родителям. И я перестал.
А однажды я вытащил из кармана отца деньги, чтобы сводить ее в парк и устроить ей настоящий праздник. Перед кассой она спросила откуда у меня такая сумма. Узнав ответ, сестра отказалась и от каруселей, и от сладкой ваты, и от мороженого. Мы просто вернулись домой, и я положил украденные деньги обратно в карман отца и больше никогда так не делал.
Сестра избавляла меня от всех дурных качеств. Учила не разочаровываться в людях, потому что они лучше наших мыслей о них. Что в будущем кто-то может прийти на помощь, в то время как другие неожиданно отвернутся. Непостоянство бытия рано или поздно заставит каждого из нас пересмотреть прошлые ситуации и взвесить социальный опыт – вот то, о чем она неустанно напоминала.
«Быть может, тот, кто сегодня кажется неприятным, завтра станет нужным, а через год – лучшим. Мы никогда не сможем узнать жизнь наперед. Она изменчива, и люди – тоже» – говорила сестра, точно так же веря в меня. Хотя я сам в себя не верил.
Чтобы не огорчать ее, я вынужден был прятать свою злопамятность, свои обиды на людей. Только благодаря ей я не превратился в законченного ублюдка, стать которым у меня были все предпосылки. Наверное, так проявлялось желание заслужить ее любовь.
Сейчас я находился на островке посреди моря в античном святилище, хранившем каждую прожитую мной жизнь. Конечно, праотец предостерегал о риске заблудиться в недрах памяти, но разве я мог упустить такой шанс? Здесь и сейчас я смогу заново пережить лучшие мгновения минувшей жизни, вспомнить ее лицо.
Среди книжных стеллажей, полок со свитками, среди массивных каменных плит с высеченными письменами, где-то хранились вписанные в историю Вселенной те радостные моменты, что я искал. Резные символы на колоннах вспыхнули голубоватым свечением, ожили, вырвались из белого мрамора и подплыли ко мне.
Окутав светящейся дымкой, они опьянили меня, воскрешая в мыслях отдаленно знакомые голоса, запахи, фразы… Я закрыл глаза и попал в иное измерение. В прошлое, которое удивительным образом существовало где-то на бескрайних просторах временной мембраны.
Глава 2
Когда человек готов спрыгнуть с крыши,
все, что может его остановить – это попутный ветер.
Во дворе кто-то затеял игру в прятки. Мы с сестрой и еще с несколькими ребятами решили убежать дальше обычного.
– Здесь нас точно не найдут! – хихикал соседский мальчик, озираясь по сторонам, – Кажется, об этом месте больше никто не додумался!
Мы сидели на корточках в проеме жилого дома за пышными кустами цветущей сирени, между двух клумб, наблюдая, как остальные грустно выходят из своих убежищ. Нашли всех, кроме нас, чему мы несказанно радовались. А здесь еще и разговаривать можно было во весь голос – никто все равно не услышит.
– Смотрите, птенцы! – сказал один из мальчишек, указывая на что-то маленькое, грязное, лежавшее на земле.
Мы подошли ближе. Бледные розовые тельца с выпуклыми черными глазами неподвижно лежали, пока их пожирали муравьи. Один уже превратился в обглоданный скелет.
– Не похоже на птенцов, – произнесла сестра, нахмурившись, – они совсем лысые!
– Они такими вылупляются из яиц! – объяснил старший мальчик.
– Что с ними? Почему тут столько муравьев?
– Они их едят, – важно сообщил тот, наблюдая за процессом.
– Давайте их прогоним? – предложил я, видя слезы в глазах сестренки.
– Зачем? Уже поздно.
– Поздно? – переспросила сестра, – Это как?
– Они умерли. Видишь, один уже превратился в скелет? – старший мальчик присел на корточки, – Все живое умирает и превращается в скелет!
– И люди? – недоверчиво спросил я, глядя на свои руки. Значит, где-то внутри них он и находится… скелет. Интересно, зачем? И кто его туда засунул?
По спине пробежал холодок.
– И люди.
– Но я не хочу становиться скелетом, у него ничего нет, кроме костей, – заплакала сестра, – Вот он какой страшный, пустоглазый!
Я обнял малышку, гневно глядя на двух оболтусов. Зачем рассказали?!
– Все равно это не скоро еще, – те поспешили загладить вину, – Люди лет сто живут!
Сто лет показались действительно очень большим сроком, но перспектива рано или поздно превратиться в скелет все равно не давала покоя.
– А что потом? После скелета? – с надеждой спросила сестра, растирая слезы по щекам.
– В землю закапывают…
– Ты чего? Сначала ведь закапывают – а только потом скелет! – перебил старшего соседский мальчик.
– Ну да, – согласился тот.
– А потом? – снова спросила сестра.
– Потом – все. Будешь там мертвый лежать всегда. Или найдут потом случайно, да в музее поставят как динозавров.
Сестра принялась ощупывать свои руки, шею, голову. Внутри действительно твердо.
– Как мертвое может быть внутри живого? – спросил я у старших ребят, и те лишь пожали плечами.
– Эй, я нашел их!!! – раздался радостный крик позади.
Мы обернулись – к нам бежали остальные ребята.
– Тихо вы, тут птенцы мертвые!
Все моментально позабыли про игру. Один мальчик поднял с земли ветку и пошевелил ей одного из птенцов. На ветку сразу перебежало несколько муравьев, и он ее отшвырнул.
– Их надо похоронить.
Через час мы пришли домой, грустные и подавленные, с руками по локоть в земле. Вымыв их с мылом и подойдя к отцу, мы в один голос выпалили: