Заговор чувств

Андрей Петрович Бабичев – директор треста пищевой промышленности.

Иван – его брат.

Валя – приемная дочь Ивана.

Николай Кавалеров.

Соломон Шапиро.

Анечка Прокопович – вдова.

Первый жилец.

Второй жилец.

Третий жилец.

Молодой человек.

Муж.

Елизавета Ивановна.

Врач.

Михал

Зиночка.

Дамочка в зеленом.

Хозяйка дома.

Витя.

Гарри.

Сильно пьяный гость.

Менее пьяный гость.

Почтенный старик.

Немец Харман.

Во второй сцене – жильцы.

В седьмой сцене – представители союза, футболисты, зрители.

Действие происходит в наше время в Москве.

В доме Андрея Бабичева. Утро.

Светлая, чистая комната. На стене под стеклом план фабрики-кухни «Четвертак».

Бросается в глаза эта громадная надпись – «Четвертак».

Первый этаж. Окна, стеклянная дверь, видна за ними терраса, зелень, сад. Очень светло и ярко. Налево и направо – двери. На диване сидит на беспорядочной постели Кавалеров. Медленно одевается. Посередине комнаты на полу циновка, стоит табурет. Андрей Бабичев из кувшина льет воду в таз.

Андрей гол до пояса, в трикотажных кальсонах.

Кавалеров. Месяц тому назад вы меня подобрали у порога пивной. Вы привезли к себе в дом никому не известного молодого человека. И вот уже месяц, как я, жалкий люмпенпролетарий, живу под кровом знаменитого человека.

Андрей. Не прикидывайтесь овечкой. Все вышло отлично. Вы знаете английский язык. Я работаю над книгой, и вы мне отлично помогаете. Я вам очень благодарен.

Кавалеров. Значит, я буду спать на этом диване до тех пор, пока вы не закончите вашу книгу. Да? А потом что?

Андрей. А потом я не знаю.

Кавалеров. Вот видите. Тогда я сегодня же уйду.

Андрей. Это нечестно – бросать работу. (Устанавливает таз на табурете.) Так… та-ак. Отличный таз. По-моему, вода в тазу выглядит гораздо лучше, чем на свободе. Смотрите, какой синий таз. Красота. Вон там окно, а пожалуйста, если нагнуться, то видно, как окно пляшет в тазу. (Смотрит, нагнувшись, в таз, заходит спереди.) Ух ты, здорово! (Толкает таз.) А ну… (Любуясь.) Красота. (Уходит в спальню.)

Кавалеров (один). Сколько вы весите?

Андрей (из спальни). Шесть пудов. (Выходит с полотенцем в руках.) Вчера я спускался где-то по лестнице. Иду и чувствую – черт знает что – груди трясутся. Понимаете, Кавалеров? Груди трясутся, как у бабы. Кошмар. Я решил прибавить новую серию упражнений. (Приступает к гимнастике. Приседания.) Р-р-раз… дв-а-а… р-р-раз… дв-а-а… р-р-раз… дв-а-а… Вам надо гимнастикой заниматься. Р-р-раз… дв-а-а… Разжиреете. Сколько вам лет, Кавалеров?

Кавалеров. Двадцать восемь. Мне столько же лет, сколько веку.

Андрей (выбрасывание рук). Ать-два. Ать-два. Ать, ать, ать, ать-два.

Кавалеров. Я часто думаю о веке. Знаменит наш век. Моя молодость совпала с молодостью века.

Андрей. Ать-два. Ать-два… ффу…

Кавалеров. Но, к сожалению, я родился в России. Я хотел бы родиться в маленьком французском городке, расти в мечтаниях… Поставить себе какую-нибудь высокую цель… И в прекрасный день уйти из городка и пешком прийти в столицу и там добиться цели… Но я не родился на Западе.

Андрей (бег на месте). Оп-цоп, оп-цоп, оп-цоп.

Кавалеров. В Европе одаренному человеку большой простор для достижения славы. Там любят чужую славу. А у нас? У нас не любят чужой славы. Правда ведь?

Андрей. Правда. (Ложится на спину. Поднимает поочередно ноги.)

Кавалеров. В нашей стране дороги славы заграждены шлагбаумами. Одаренный человек либо должен потускнеть, либо решиться на то, чтобы с большим скандалом поднять шлагбаум.

Андрей (поднимает ногу). Ух… Р-раз… Нога у меня вроде шлагбаума. Одна нога два пуда весит.

Кавалеров. Вы говорите, что личная слава должна исчезнуть. Вы говорите, что личность ничто, а есть только масса. Так вы говорите?

Андрей. Так мы говорим.

Кавалеров. Чепуха. Я хочу моей собственной славы. Я требую внимания.

Андрей, поднимаясь с циновки, становится на четвереньки, таким образом, он повернут к Кавалерову задом.

Это очень легко: показать зад.

Андрей (встал на ноги). Ф-фу… Будет. Теперь вода. Пожалуйте, вода.

Кавалеров. Вы требуете трезвого подхода к вещам, к жизни. Так вот нарочно я сотворю что-нибудь явно нелепое. Совершу гениальное озорство. Нарочно. Вы хотите, чтобы все было полезно, а я хочу быть бесполезным. (Пауза.) Взять, например, и покончить с собой. (Пауза.) Без всякой причины. Из озорства. Чтобы доказать, что я имею право распорядиться собой, как мне угодно. Именно: глупое самоубийство. И как раз теперь, когда столько говорят о целеустремленности. Да, повеситься. (Пауза.) Вот возьму и повешусь у вас над подъездом.