Заговор генералов
Шрифт:
Корнилов высказал свое мнение: если будет объявлено по России, что создается сильное правительство, которое поведет страну по пути спасения и порядка и на его решения "не будут влиять различные безответственные организации", то он немедленно примет со своей стороны меры, чтобы успокоить круги, идущие за ним. Он требует приостановить предание суду Деникина и подчиненных ему лиц и выражает протест вообще против арестов генералов и офицеров, "необходимых прежде всего армии в эту ужасную минуту". Он требует, чтобы правительство немедленно прекратило дальнейшую рассылку приказов и телеграмм, порочащих его и "вносящих смуту в стране и в войсках", пообещав со своей стороны также не выпускать приказов и воззваний,
Смещенный главковерх все еще в ультимативном тоне диктовал свои условия, которые в целом совпадали с мнением Алексеева. Правда, он уже не заявлял категорически, что "предпочитает смерть устранению от должности верховного". Впрочем, то писал Завойко. А сам генерал никогда не придавал словам никакого значения - значение имеет только оружие. Сейчас, в разговоре по аппарату Юза, он подтвердил:
– Ваш приезд, Михаил Васильевич, необходим. Ответ по содержанию, приведенному выше, прошу дать мне в возможно скорейший срок, так как от ответа будет зависеть дальнейший ход событий.
В этой фразе тоже улавливалось нечто угрожающее. Алексеев заверил, что требования Корнилова он сейчас же доведет до сведения Керенского и ускорит свой приезд в Могилев.
– Мольба о сильной, крепкой власти, думаю, есть общая мольба всех любящих родину и ясно отдающих себе отчет в истинном ее положении, иносказательно подтвердил он свою приверженность программе смещенного главковерха.
– Поэтому вы можете быть убеждены в самой горячей поддержке вашего призыва.
И он попросил Корнилова продолжать управлять войсками и делать "распоряжения, которые подсказываются угрожающим положением неприятеля. Здесь важны не только дни, но и часы и минуты". Кого он подразумевал под неприятелем, Алексеев не уточнил.
Прочитав ленту, Корнилов согласился, однако же потребовал:
– Но для того чтобы я мог продолжать свою оперативную работу и создать положение, отвечающее обстановке, необходимо, чтобы правительство изменило свои распоряжения, в силу которых прекратились намеченные мною стратегические перевозки войск.
Иными словами, он пожелал добиться возобновления движения эшелонов с дивизиями Крымова на Петроград.
– Постараюсь настоять на этом, - пообещал Алексеев.
Он доложил о разговоре Керенскому. Министр-председатель, оставив без ответа большинство требований Корнилова, тотчас согласился на одно: по радиотелеграфу передал в Могилев и на все фронты, что оперативные указания, исходящие от генерала Корнилова, "обязательны для всех". Абсурдность этого распоряжения нисколько не смутила Керенского: сам он не имел никакого представления об оперативном руководстве армией и не знал, как направлять жизнедеятельность этого огромного механизма. Ну и что из того? Неужто Николай II понимал больше? За царя тоже все делал начальник его штаба.
Однако тем же часом он подписал постановление об учреждении чрезвычайной комиссии для расследования дела "о бывшем верховном главнокомандующем генерале Корнилове и соучастниках его, учинивших явное восстание", назначил председателем комиссии главного военно-морского прокурора Шабловского и дал ему указание вести следствие "самым энергичным образом, чтобы кончить в кратчайший срок, а посему ограничиться, по возможности, только обследованием виновности главных участников".
"Ограничиться" - потому, что не хотел разом лишиться всего генералитета и высшего офицерства. И побаивался, что расширение рамок следствия может протянуть "хвосты" не только до Тобольска, но и до него самого.
– Разрешите, ваше высокопревосходительство?
– побеспокоил Керенского дежурный адъютант.
– На ваше имя поступило письмо от арестованного Владимира Николаевича Львова.
"Что еще сморозил мой друг-приятель?" - подумал он, беря записку, начертанную незадачливым эмиссаром, содержавшимся под охраной на гауптвахте при комендантском управлении.
"Дорогой Александр Федорович!
– писал оптимистически настроенный арестант.
– От души поздравляю и счастлив, что друга избавил от когтей Корнилова. Весь Ваш всегда и всюду!.."
– Освободить из-под стражи этого дурака!
– распорядился он.
5
Поздним вечером Корнилова снова вызвали к прямому проводу. Генерал Алексеев осведомился, получен ли в Ставке ответ Временного правительства. Корнилов подтвердил получение и то, что оперативное руководство армией он продолжает. Попросил:
– Окажите содействие, чтобы мне была предоставлена возможность переговорить по прямому проводу с генералом Крымовым.
– Сделаю все возможное, - пообещал Алексеев.
Не дожидаясь, пока такая связь будет установлена, Корнилов составил послание: "Глубокоуважаемый Александр Михайлович. Посылаю вам копии приказов и воззваний, с которыми я обратился к войскам и народу по поводу своего конфликта с Временным правительством.
Послал двух человек к Каледину с просьбой надавить. Ответ от Каледина можно ожидать примерно 4 сентября. Приказом Временного правительства я, Луком-ский, Деникин и несколько других генералов отрешены от должности и преданы военно-революционному суду за мятеж, но вместе с тем я получил приказание руководить операциями до приезда генерала Алексеева, назначенного начштаверхом. Алексеев приезжает завтра к ночи. Получился эпизод - единственный в мировой истории: главнокомандующий, обвиненный в измене и предательстве родины и преданный за это суду, получил указание продолжать командование армиями, так как назначить другого нельзя. С подателем сего доставьте мне возможно подробные сведения о расположении ваших полков, настроении ваших офицеров, казаков и всадников, о связи, имеющейся у вас с организациями, на которые мы рассчитывали, и на дальнейшие шансы на возможность крепкого нажима средствами, имеющимися в вашем распоряжении. Ориентируйте меня в обстановке и тогда получите от меня дальнейшие указания. Если же обстановка позволяет, действуйте самостоятельно в духе данной мною вам инструкции".
Приказал вызвать одного из самых преданных офицеров Текинского полка, подъесаула Кочи-Таган Дурдыева, и, когда тот явился, протянул конверт, сказал по-текински, что свидетельствовало о высшей милости:
– Умереть, но найти генерала Крымова. Умереть, но вручить пакет ему лично. Умереть, но не допустить, чтобы он попал в чужие руки!
Он все еще уповал на свою победу.
Глава восьмая
31 августа
Из резолюции центрального комитета РСДРП (б)
Нетерпимы далее ни исключительные полномочия Временного правительства, ни его безответственность. Единственный выход - в создании из представителей революционного пролетариата и крестьянства власти, в основу деятельности которой должно быть положено следующее...
Призыв к рабочим и солдатам Москвы
Московский комитет РСДРП требует: 1) Немедленное вооружение рабочих и солдат. 2) Энергичные массовые аресты контрреволюционеров, в особенности центров кадетов и их военных организаций. 3) Закрытие буржуазных газет и конфискации типографий. 4) Освобождение всех арестованных большевиков. 5) Урегулирование продовольственной и жилищной нужды.
1
Отряд Красной гвардии завода "Айваз" уже более суток занимал позиции, оседлав железную дорогу Петроград - Псков, в десятке верст не доезжая Луги. Бойцы окопались по всем правилам. Кончив рыть траншеи, выложили дерном брустверы. Потом оборудовали наблюдательный пункт. Взялись и за блиндаж. А противник все не появлялся.