Заговор носферату
Шрифт:
Поначалу старик полагал, что растущий в ней плод — результат его усилий на ложе, и даже поторопился обрадоваться. Может быть, даже прочил мне бремя наследника, кто знает… Но потом, припомнив отлучку из Ура по делам семейства, Эторн, сообразил, что он здесь не причем. А когда выяснилось, кто именно отец ребенка, Патриарх едва не тронулся умом.
Шутка ли стать отчимом первому и единственному бастарду за всю историю существования Древней Крови?!
Отчаянный наемник и головорез, так удачно повалявший Анну по шелковым простыням, исчез, как будто его никогда и не было. Мне не осталось от него даже второго имени, почему родичи и зовут меня не иначе,
Они не преуспели…
Быть Выродком — не такое уж легкое дело, как может показаться; даже у чудовищ есть свои сиюминутные трудности и бытовые проблемы. Быть Выродком из Выродков — еще хуже. И я единственный, кто может говорить об этом с полной уверенностью.
По крови я — полноправный Слотер. Мои раны дымятся и пахнут серой не хуже, чем у прочих. Меня признал Кэр — душа и хранитель родового замка. Как любой другой потомок Лилит я обладаю своим Талантом — редким и уникальным даром… и все же Клан относится ко мне более чем прохладно.
По правде сказать, Слотеры не жалуют друг друга в принципе. Теплые семейные отношения не для нас. Но для того, чтобы хотя бы просто переносить мое присутствие отдельным членам семейства приходится до скрежета стискивать зубы. И такое «радушие» — еще прогресс в отношениях. Поначалу никто не делал и этой малости, позволяя себе раззявить пасти, чтобы пройтись на мой счет при каждом удобном случае.
Пресловутый прогресс возник лишь после того, как на брошенное оскорбление я начал отвечать броском предмета потяжелее, а отпущенную реплику парировать, пуская в ход кулаки. Как нетрудно догадаться, для того, чтобы вести дискуссии с Выродками на таком уровне, необходимо обладать либо вескими аргументами, либо тяжелыми кулаками. Смею заверить, достаточно… хм… весомыми мои «доводы» сделались уже годам к пятнадцати.
Талант.
А со временем им нашлось и профессиональное применение.
Убравшись подальше от Кэр-Кадазанга и населявших его родственничков, я сделался наемным охотником на нечисть и специалистом по всевозможной магической и оккультной дряни, на которую так богат город Ур, Блистательный и Проклятый. Это во времена молодости Эторна Слотера волшба считалась уделом избранных, а порождения Тьмы предпочитали в ней же и прятаться, промышляя случайно подвернувшимися под когти человечишкой. Сегодня многое изменилось. Даже слишком.
Широкое распространение так называемых скрученных заклинаний, упакованных в простые предметы, позволило использовать колдовство даже самому сиволапому крестьянину, если только ему достанет денег купить зачарованный предмет. Создания, порожденные магией — такие, как големы или горгульи — из страшил, призванных подчеркнуть могущество мага, превратились в рабочие инструменты, которые люди использовали по своему разумению. Например, чтобы удержать зараз несколько балок при строительстве дома или даже перетащить пару тележек с грузом. Орды зомби, вместо того, чтобы шляться по дорогам, пожирая все живое, не успевшее унести подальше ноги или лапы, теперь дробят камни в серебряных и каменных рудниках Ура.
В том, что касается облегчения труда при помощи магии, изобретательность смертных не имеет пределов. Они ухитряются даже вызывать мелких бесов из преисподней и приспосабливать их под свои нужды —
Магия и даже нечисть давно стали источником могущества и процветания Ура, сделав его воистину Блистательным. Но, как я уже говорил, любое преимущество может обернуться и слабостью, а то и чем похуже.
Зомби, машущий киркой, вполне способен дать ей по голове надсмотрщику, чтобы затем поковыряться в его мозгах. Бес, скачущий с почтовой сумкой по крышам, может изящно уронить увесистый кусок черепицы на проходящего снизу человека. Исключительно в силу злобности своей натуры. А вампиру, как бы хорошо он себя не вел, всегда хочется глотнуть свежей человеческой крови. Даже больше чем пьянице хочется приложиться к бутылке.
Достаточно ослабить контроль, и ситуация из благостной превращается в адскую.
Именно поэтому Ур — город равно Блистательный и Проклятый.
В анналы города занесены ужасающие истории о крупных трагедиях, таких, как Бунты Нежити, во время которых целые улицы утопали в крови. И он хранит молчаливую тайну о множестве трагедий мелких, каковые смертные стараются сделать достоянием как можно меньшего числа людей. Ибо всегда найдется тот, кому даже малая кровь выгодна или хотя бы предпочтительна.
В таких случаях к делу подключаюсь я.
Мне случалось распутывать истории, где главными действующими лицами становились те, кто умер и вернулся с того света, чтобы закончить свои дела. Доводилось гасить конфликты, в которых в качестве одной из сторон выступали рогатые и клыкастые демоны из преисподней. Родственнички, между прочим, по крови. Приходилось вытаскивать заказчиков из заварух, запутанных настолько, что воздух густел от магии и плохих предчувствий — хоть режь его ножом.
Я — Сет Ублюдок Слотер, первый специалист Ура по трагедиям, их предотвращению и организации.
И если вы, услышав мое имя, все-таки не убежали, а стоите и мнетесь, бледные, как смерть, не зная, с чего начать, значит, ваше дело плохо. Совсем-совсем плохо. Ибо пусть я всегда решаю проблемы своих клиентов, никто не приходит просить помощи у Слотера по своей воле.
Всех толкают, колотя костлявыми кулаками в спину, мертвецы.
Снаружи буйствовало солнце: яркое и совсем-совсем одинокое — на небе как-то не случилось и облачка. И пусть тепла от него почти не было, все одно погода выдалась замечательная. Холодный пронизывающий ветер, истязавший Ур с самой осени, стих, словно бы утомившись от трудов. Мороз озорно пощипывал кожу, но не лез в складки одежды и не выстуживал дома. День начинался на удивление ясный и какой-то чистый. Хотелось двигаться и дышать полной грудью, а вовсе не сидеть и трястись по мостовой в стылом экипаже. И уж тем более — не выслушивать подробности о том, что кому-то в Блистательном и Проклятом опять свернули шею при самых неприятных и подозрительных обстоятельствах.