Заговор обреченных
Шрифт:
И тут же все кончилось. Словно бы сработал клапан, который выпустил из моей головы все лишнее. Мне стало легко – ни боли, ни раздвоения, ни постороннего шума и голосов в ушах.
Искореженный бензовоз катится под уклон дороги. Обгоняя его, льется поток пылающего топлива. Я стряхнул оцепенение и начал карабкаться на обрыв, чтоб меня не слизнула огненная река. Рядом послышалось хриплое дыхание полковника, он тоже спасался от огня.
Горящий бензин обдал нас жаром, но мы уже были в безопасности. Бензовоз сбил ограждение дороги и на какой-то миг завис над пропастью. Мне вдруг показалось, что
– Ты не знаешь, что ты наделал! – зловеще прошипел полковник. – Ты сделал себе только хуже, сейчас я буду смотреть, как тебя поглотит время! Ты не будешь жить здесь.
– Господин полковник, – устало сказал я. – Властью, данной мне от природы, я разжалую вас в рядовые. Идите в задницу!
И тут вокруг стало светло. Исполинский столб света обрушился с неба и уперся прямо в кабину бензовоза, который медленно переваливался через край дороги в обрыв.
Полковник ликующе вскрикнул, сиганул на дорогу, рискуя сломать ноги, и помчался прямо на свет. Огненный поток уже почти выдохся, но все равно на ботинках полковника заплясали язычки пламени. Он подбежал к краю обрыва и, не тормозя, влетел в столб света.
«Ну да, – подумал я. – Линза должна была забрать Босю, и она его забрала. Полковнику, кажется, повезло. Интересно только, как он будет там разбираться с пространством и временем, с раздвоением и взаимообменом...
Впрочем, нет. Совсем неинтересно. Плевать».
Я шел по темной дороге, и меня беспощадно хлестал дождь. Словно бы матушка Земля лупила меня его струями за то, что без спроса уходил неизвестно куда. Ну ничего – мать накажет, она же и простит, накормит, согреет.
И вдруг я буквально наткнулся на легковую машину, стоящую на обочине без габаритных огней. Обойдя ее со всех сторон, я с великим изумлением понял, что это точная копия моего «Москвича» – та же модель, тот же цвет...
А еще через секунду я убедился, что это и есть мой «Москвич». Потому что номерные знаки оказались тоже мои. Дверца не заперта, ключи в замке зажигания. Я забрался в кабину, готовый к любому подвоху.
С замирающим сердцем я повернул ключ. Мотор завелся подозрительно ровно, задул горячий воздух из печки. Это, конечно, хорошо, но, знаете ли, странно. Моя машина – я только что это видел – окончила свой век под ударом бензовоза. Я уже и простился со своей старенькой «керосинкой», с которой прошел столько дорог и испытал столько приключений в былые времена.
Тут я заметил бумажный лист, лежащий на боковом сиденье. Он лежал как-то нарочито аккуратно, ровно, точно в центре, будто не случайно здесь оказался.
Я включил свет.
«Дорогой Сергей, – прочитал я слова, выведенные четким ровным почерком. – Я уже все знаю. И про тебя, и про Борю.
Я так и не сказал тебе ничего о нас с Рианной, ты не узнал, кто мы и откуда. Ты и не должен этого знать. Постарайся понять и простить.
Я – самый несчастный человек во Вселенной. Все, что я хотел, – это спасти свою дочь, погибшую в войне, которую не я начал. Только для этого я активировал Линзу, только ради Рианны я доверил аппаратуру Контролерам. Откуда мне было знать, что мое желание обернется варварским вмешательством в чужие культуры, войной, массовой гибелью людей и рабовладельческими законами?
Теперь, благодаря твоей помощи, Рианна со мной. Исполнилось желание, с которым я жил долгие годы. Стал ли я счастливее? Может быть. Но осознание своей вины сейчас навалилось на меня особенно тяжким грузом. У меня появилось время, чтобы хорошо подумать.
Я знаю, что в твоих глазах я – чудовище. Надеюсь, ты простишь меня. Мы ведь, в конце концов, исправили мою ошибку. У Контролеров больше нет Линзы. А ты вернулся домой. И вроде бы все на своих местах.
Надеюсь, что скромный подарок, который мы тебе оставляем, хоть немного скрасит те несчастья и трудности, которые ты из-за меня испытал.
На этом прощаюсь.
Батя».
Я отложил листок в сторону, а сам уставился на стекло, на котором разбивались дождевые капли. Я ни о чем не думал, просто сидел и смотрел на дождь. Я трогал царапины, оставленные девчонкой, и жалел, что не могу сохранить их на память.
Через несколько минут мой новый «Москвич» весело бежал по дороге. На той стороне бухты сквозь дождь блестели огни Синеводска. Скоро я буду дома.
А ведь здесь прошло совсем немного времени, с той поры как меня выкинули из бара. Тот пузатый мужик и его дружки еще небось дуют пиво и поминают меня разными обидными словами.
Вернуться, что ли? Метнуть им в окно какафон, который так и валялся в кармане, а потом прыгнуть в машину – и поминай, как звали. Вот будет весело!
Я подбросил черную шайбу на ладони. Мысленно посмеялся, представляя, какой там начнется кавардак.
Нет. Никуда я сегодня уже не поеду. Этот день – самый длинный в моей жизни – должен наконец закончиться. Теперь только домой.
Я опустил стекло и вышвырнул какафон куда-то под обрыв. Надоело. Домой.
Знаете, а пить я так и не бросил. Хоть и обещал.
Это стало моим проклятием. Только возьму стакан, тут же в голове: «Бгосай пить, Сегежа». И ничего не могу с этим поделать. Так что любая наша пьянка после работы часто кончается тем, что я с хмурой физиономией одеваюсь и ухожу, буркнув что-нибудь ребятам на прощание.
Нет, не подумайте, что я превратился в угрюмого типа, который не умеет даже поддержать веселую компанию. У меня все в порядке. Нормально работаю, расслабляюсь тоже неплохо.
Теперь, кстати, стараюсь не пропускать новости по телевизору. Вроде бы самолеты стали падать реже и корабли не так часто тонут. А может, просто кажется – я ж статистику не веду...
Бывает, что поздней ночью мне не спится. Я еду в гараж, выкатываю «Москвич» и отправляюсь на ту сторону Капитанской бухты.
Там я выхожу из машины и пристально всматриваюсь в небо. Я гадаю, в каком из миллионов миров обо мне помнят. Ведь они обещали не забывать!
Все равно не угадаю. Возможно, Батя с девчонкой так далеко, что их звезду от нас и не видно вовсе. И Вовчик... Но он, наверно, еще дальше.
И почему-то до сих пор не верится, что мы попрощались навсегда. Да, у Контролеров больше нет Линзы. Но у Бати-то она есть! Иначе как бы он смог вернуть из небытия мой «Москвич»? Я ручаться готов, что Батя все восстановил и, возможно, даже опять что-то затеял.