Заговор против стражей
Шрифт:
— Трудно сказать. Наши страны много воевали в прошлом. Нижние Королевства всегда предпочитали войну миру, и Аутремер исстари считается воинственной страной. Я не удивлюсь, если вспыхнет заварушка. Мне, кстати, это будет выгодно. Я ведь наемник, солдат удачи, а в Стражи пошел только потому, что упал спрос на нас. Парадокс, мне приходится охранять переговоры, которые лишают меня работы. А вы были на войне, капитан Фишер?
— Была однажды. Несколько лет назад. В то время я отдала бы все, чтобы оказаться подальше от опасности, а теперь мне кажется, что это были лучшие дни моей жизни. Тогда я знала, где враги, а где друзья. И все было просто. Только очень тяжело терять товарищей.
— Вы победили?
— И да, и нет, — Фишер устало улыбнулась. — Наверное, так можно сказать о любой войне. Мы выиграли сражение, но доставшаяся нам территория была опустошена. А вы много раз были на войне?
Ап Овен засмеялся.
— Я уже не помню сколько. Кажется, много. Все войны похожи одна на другую. Долгие марши, отвратительная еда, вши, дурацкие приказы. Всегда ждешь нападения, нервы на пределе. Постепенно привыкаешь к крови, смерти, трупам и страданиям. Каждый раз я немало зарабатывал по контракту. Правда, потом все спускал в кабаках, игорных домах и борделях. Но опасность, — она как наркотик. Всегда хочется испытать себя еще раз… — Он осекся и с улыбкой взглянул на Фишер, — А вы хорошая слушательница, Фишер. Вам уже говорили об этом?
Изабель хотела что-то ответить, но тут кольцо на пальце ап Овена вспыхнуло серебряным светом.
— Сигнал делегатов. Они устроили перерыв. Пока посидите в сторонке. Позже я вас представлю, но не ждите особых проявлений восторга. Для них мы — просто наемные охранники, не больше.
Вошли два лакея, неся серебряные подносы с деликатесами, многие из которых Фишер видела впервые.
Слуги поставили подносы с едой на стол, где уже стояли графины с вином, и молча ушли.
Ап Овен поднялся из-за стола, глядя на дальнюю стену кабинета. Фишер проследила за его взглядом, но не увидела ничего интересного. Она уже хотела что-то сказать, как вдруг там появилась дверь, свободно парящая в воздухе.
Потянуло сквозняком. Дверь распахнулась, и Изабель впервые увидела делегатов.
Тихо беседуя, они вошли в кабинет и принялись за еду, не удостоив взглядом ни ап Овена, ни Фишер. Дверь сама собой закрылась и исчезла. Ап Овен неслышно приблизился к Фишер и шепотом назвал ей каждого делегата по имени. Изабель внимательно рассматривала их, стараясь запомнить. Лорд Реггис выглядел гораздо моложе своих пятидесяти лет. Его борода надежно скрывала от собеседника выражение лица. Он много жестикулировал и часто кивал, слушая других. Лорд Найтингейл оказался молодым человеком с хорошо развитой мускулатурой, что было довольно необычно. Дворяне, как правило, брезговали грубыми физическими упражнениями, предпочитая заниматься дуэлями или флиртом. Впрочем, оба хобби почти всегда сочетались.
Представители торгового сословия Рук и Гарднер, дружелюбно беседовали, одновременно уничтожая содержимое подносов. У Фишер бурлило в животе, и она невольно подошла поближе к столу. Дельцы совершенно игнорировали ее, что вполне устраивало Изабель — она могла слышать их беседу. Из обрывков разговора она поняла, что оба по каким-то финансовым причинам заинтересованы в успехе переговоров.
Майор Комбер и майор де Торнэ стояли в стороне от других. Они тихо беседовали, едва притронувшись к еде. Выражение их лиц было мрачным. Им пришлось сменить военную форму на гражданскую одежду, и было заметно, что она их стесняет. Фишер попыталась подслушать, о чем они говорят, но уловила лишь, что оба недовольны ходом переговоров.
Наконец все делегаты покончили с едой, и только тогда капитан ап Овен деликатным покашливанием привлек их внимание и представил Изабель всем шестерым. Фишер официально поклонилась. Лорд Реггис произнес с вкрадчивой улыбкой:
— Рад, что вы охраняете нас, капитан. Ваша слава летит впереди вас.
— Вы мне льстите, — сказала Фишер, сделав вид, что смутилась.
Реггис в ответ только вежливо улыбнулся и спросил:
— А где же ваш знаменитый напарник, капитан Хок? Разве он не с вами?
— Он занят очень важным делом и не мог отложить его. Я уверена, милорд, что даже и без Хока мы сумеем вас защитить.
— Я тоже совершенно уверен в этом.
— Извините, что прерываю вас, — вмешался лорд Найтингейл, обращаясь к одному Реггису. — Но у нас мало времени, может быть, вы продолжите ваш разговор позже?
— Разумеется, — согласился Реггис.
Он вежливо кивнул Фишер и ап Овену и повернулся лицом к дальней стене.
Снова материализовалась дверь и бесшумно открылась. Оттуда опять потянуло холодом. Фишер пыталась рассмотреть, что находится за дверью, во там парила непроглядная тьма. Делегаты удалились, дверь закрылась и исчезла. Фишер плюхнулась на стул и со стоном вытянула уставшие ноги. Да, работа будет нелегкой! На столе остались нетронутые яства, но Изабель настолько устала, что ей было лень тянуться за ними, хотя очень хотелось есть. Она подумала о Хоке.
Вряд ли ему сейчас легко, но она ничем не может помочь.
Глава 4. САН-КРИСТОФ
Хок и Бернс быстро шли по Северной окраине. Люди шарахались в сторону, уступая дорогу стремительным Стражам, но Хоку все равно казалось, что они идут слишком медленно. Усилием воли он заставлял себя не перейти на бег.
Мрачные мысли все это время не покидали Хока. Что задумал Морган? Где он сейчас? Куда подевался супершакал? А еще этот бандит Хаммер со своей вендеттой!
Девочка, спасенная Хоком из развалин, все еще находится в коме. Рядом нет Изабель, а его самого хотят выгнать из Стражи. Так недолго и сломаться.
Внезапно Хок осознал, что Бернс спрашивает его о чем-то.
— Извини, ты что-то сказал?
— Я говорю, — терпеливо повторил Бернс, — здесь в твоем районе всегда так плохо? Я много слышал об этом месте, но не думал, что оно настолько отвратительно.
Хок поглядел на унылые здания и оборванных людей, плетущихся куда-то с выражением безнадежного отчаяния на липах, и вздохнул. За пять лет работы на Северной окраине ему все примелькалось, но на непривычного человека подобное зрелище, естественно, должно произвести тягостное впечатление. Тут Хок вспомнил, что Бернс все еще ждет ответа.
— Сегодня чуть лучше, чем обычно. Снег и холод, поэтому на улицах поменьше нищих и всякого уличного сброда. Хотя, бьюсь об заклад, где-то сейчас происходит драка или убийство. На Северной окраине бедность порождает жестокость и насилие. Любви тут маловато, все больше ненависть. Причем сильнее всего ненавидят чужаков, например, нас.
— Как ты можешь здесь работать? — спросил Бернс. — Я бы сбежал через неделю.
— Я видел места и похуже. Просто надо делать свое дело и держать себя в руках. Кстати, а как ты попал сюда сегодня утром? Ведь ты обычно работаешь в западном секторе.