Заговор сил зла
Шрифт:
Подбородок-Башмаком не заметил ничего необычного.
Он повторил тот же маневр возле дома Оливии. Там тоже все выглядело мирно. Тогда он — как было условлено — постучал в дверь.
На пороге показалась молодая женщина, одетая в скромное зеленое платье. На шее у нее висел амулет в виде двух перекрещенных стрел — символ богини Нейт.
— У тебя такой скромный вид, что тебя действительно можно принять за жрицу!
— Воздержись от комментариев.
— Ну мы не так и спешим, красотка. Не хочешь ли вкусить со мной земных радостей?
— Не имею
— Ты не знаешь, что теряешь!
— Как-нибудь обойдусь.
— Ладно, запомним... Слушай, пойдем не рядом. Ты будешь держаться сзади, на приличном расстоянии. Если я брошусь наутек, возвращайся домой. Это будет означать, что я обнаружил препятствие. Если засомневаешься ты, то станешь что-нибудь напевать и пойдешь в другую сторону. Поняла?
По дороге никаких случайностей не было.
Оказавшись перед маленькой дверцей, Подбородок-Башмаком воспользовался ключом.
— Поворачивается... Иди, быстро!
Она подбежала и первой вошла в помещение, в воздухе которого был разлит аромат цветов.
С десяток светильников слабо освещали зал с колоннами, но жертвенные столы были пусты. У стен стояли жаровни.
— Идем к святилищу, — прошептал Подбородок-Башмаком.
— Я боюсь...
— Чего?
— Богини! Она может убить святотатствующего стрелой из своего лука!
— Кончай дурить, девчонка!
Он подтолкнул ее в спину.
Когда они подошли к порогу дальнего святилища, их окликнул женский голос.
— Что вы здесь делаете?
Подбородок-Башмаком обернулся и увидел перед собой старушку-жрицу — такую сухонькую и маленькую, что ее могло опрокинуть даже слабое дуновение ветра!
В порыве нахлынувших чувств Оливия склонила перед ней колени.
— Я — служанка богини и приехала из провинции поклониться ей.
— В такой поздний час?
— Мой корабль уходит завтра рано утром.
— Как же ты вошла сюда? И кто этот мужчина?
— Он — мой преданный слуга. Мы вошли через боковой вход.
— Ой-ой-ой! Стражник позабыл закрыть дверь! У тебя с собой молитвы богине Нейт, создательнице мира?
— Они записаны в моем сердце...
— Тогда соберись с мыслями, и пусть семь слов богини озарят твою душу. Я слишком устала, пойду в свою комнату, отдохну...
Старушка ушла. Подбородок-Башмаком тут же присел на табурет, потому что едва держался на ногах от страха.
Выждав время, переведя дух и заодно убедившись, что ничто больше не нарушает тишины этого уединенного места, он взял светильник и вместе с Оливией отправился в святилище.
На гранитном цоколе стоял сундук из акации.
— Вот оно, сокровище! Помоги-ка мне его вынести! Голос — на этот раз мужской — пригвоздил обоих похитителей к месту:
— Привет, Оливия! Разве ты — презренная воровка?
— Сехотеп! Но...
— Я люблю женщин, люблю легкие победы и мимолетные связи, но я — в первую очередь Хранитель Царской Печати! Поэтому я никогда не болтаю в постели, если только не подозреваю, что мне расставляют силки. Тогда самое лучше — постараться расставить свои!
Из полумрака вышли стражники.
Подбородок-Башмаком всегда скрупулезно выполнял условия своих контрактов — это было главным условием, почему его нанимали для новых дел. Поэтому перед тем, как бежать, он, как и договаривались, перерезал Оливии горло. Она как подкошенная рухнула наземь.
— Взять его живым! — приказал Сехотеп.
Один стражник, защищаясь от Подбородка-Башмаком, прорывавшегося к двери и размахивавшего окровавленным коротким мечом, был вынужден нанести удар. Меч вошел прямо в сердце. Подбородок-Башмаком упал.
Хранитель Царской Печати не упрекнул своего стражника в этом непреднамеренном убийстве, потому что прыжок бандита был неожиданным и сильным. Другого выхода не было.
К несчастью, ни бандит, ни танцовщица не успели назвать имени нанявшего их человека.
— Что будем делать с сундуком? — спросил начальник группы стражников.
— Отнеси к себе. Он пуст.
21
С момента своего назначения на должность начальника всей стражи царства Собек-Защитник мало спал. Его очень заботила безопасность фараона, а тот, к сожалению, ездил по стране часто и подвергал себя большому риску. Вообще-то Собек предпочел бы, чтобы фараон вовсе никогда не выходил за пределы своего дворца. Но не тут-то было. Сесострис не обращал никакого внимания на его советы, и Собеку приходилось постоянно приспосабливаться к ситуации, какой бы неблагоприятной она ни выглядела.
Несмотря на многочисленные обязанности, Собек выкраивал час-другой для тренировок. Раз в день он обязательно занимался с отборными частями стражи, которые составляли личную охрану царя. Их было немного, они умели быстро и эффективно работать, во время поездок не оставляли фараона одного и знали, что следует делать и как реагировать при любом типе нападения.
В это утро Собек был в отвратительном настроении. Да, конечно, нелегко было создавать хорошую сеть информаторов во всех землях объединенного Египта, особенно в провинциях, которые когда-то были настроены к Сесострису враждебно. И все же почему стража не получала никаких сведений о тех лицах, которые кичились своей оппозиционностью к правительству? Эти преступники никогда долго не оставались в тени, потому что любили, чтобы о них говорили. Ввергнуть страну в опасность, напав на ее духовный центр, — разве это, с их точки зрения, не подвиг, которым хотелось похвастаться?!
И, тем не менее, ни одного известия...
Собек ругал себя, что ему никак не удается выйти хотя бы на один след, который бы оказался полезен фараону. Он все чаще собирал начальников различных внешних и внутренних подразделений, стражи, повторяя им, что нужно умножить усилия. Будь эти заговорщики хоть сподвижниками демонов, им все равно не удастся остаться незамеченными!
После драмы, разыгравшейся в храме Нейт, Собек и Хранитель Царской Печати встретились дома у Сехотепа.
— Ты знал эту Оливию до встречи в школе танца?