Заговор судьбы. Трилогия
Шрифт:
— В суд. Я сегодня впервые буду выступать в качестве судьи альтернативного суда.
Лотан отметил неприкрытую гордость, прозвучавшую в ее словах, и поспешил согласиться, пока это непредсказуемое создание, не приведи Саан, не поменяло свое решение.
— Конечно, хочу. Только я не думал, что ты настолько хорошо знаешь законы Империи…
— А я и не знаю.
Хиза полюбовалась бритвенно-острой заточкой меча и отложила его в сторону. Лотан несколько секунд пытался вникнуть в то, что она сказала, но пришел к неутешительному выводу — он всё равно не сможет понять ее, как бы ни старался.
Хиза не переставала его удивлять с самого первого дня их знакомства. Даже на «ты» она перешла с ним по каким-то только ей одной известным причинам и требовала того же самого от него, откровенно игнорируя правила этикета. И совсем недавно Лотан понял, что ее чрезмерная вежливость во время их первого разговора была просто данью его расшатанным нервам, но теперь она не считала нужным учитывать привычки бывшего посла. До сих пор он не мог без усилий разговаривать с малознакомым существом так фамильярно. Воспитание дипломата не позволяло обращаться подобным образом с особой, занимающей высокое положение в другом государстве, которая к тому же еще и не является человеком! И вот новая демонстрация вопиющего пренебрежения требованиями здравого смысла — выступать в роли судьи, не зная законов, на основании которых выносятся важные решения! Интересно, как она собирается это осуществлять?
— Вот так и собираюсь. — Хиза насмешливо фыркнула. — По замыслу Эфы, альтернативный суд — это последняя надежда на справедливость, и судья в нем выносит только одно решение: какая из участвующих в судебном заседании сторон говорит правду, и соответственно — кто будет наказан. Всё.
Лотан замер с открытым ртом, глядя на диина расширенными от изумления глазами. «Не может быть, — вертелось у него в голове. — Этого просто не может быть. Она ответила на вопрос, который я не произнес вслух! Но как? Как ей это удалось?»
— Просто. — Хиза от души веселилась, глядя на его растерянность. — Когда ты так сильно на чем-либо сосредотачиваешься, я слышу твои мысли, даже не прилагая специально для этого усилий. Хотя обычно я стараюсь не замечать, что творится у тебя в голове.
Лотан с трудом взял себя в руки и вежливо поинтересовался:
— Ты собираешься использовать свои способности во время судебного заседания? Для того чтобы определить, врет человек или нет?
— Да. Ну и, разумеется, для того, чтобы выудить из головы помощника информацию о том, какое наказание полагается провинившемуся.
— А если твой помощник этого не знает?
— Знает. Это очень опытный судья. Сейчас он в отставке. Ушел с поста по идейным соображениям во время правления предыдущего Императора.
— Понятно. — Лотан улыбнулся и покачал головой. — Мне давно пора привыкнуть к тому, что в отличие от людей, вы ничего не делаете наобум. У меня есть время переодеться?
— Зачем тебе переодеваться? — Хиза продолжала сидеть в ленивой позе на приспособлении, которое Сел про себя именовал обожравшейся табуреткой. Прямоугольная белая штука, может быть, и могла считаться приспособлением для сидения, но только не в приличном обществе. Слишком сложно было использовать ее по назначению. Вопрос Хизы заставил его возмущенно выпрямиться в классическом мягком кресле, специально принесенном в покои диина по его просьбе.
— В данный момент на мне домашнее платье, не предназначенное для выхода на улицу!
Хиза проигнорировала эту вспышку и, меланхолично рассматривая когти, заметила:
— Никогда не понимала, в чем разница, но как тебе будет угодно. В твоей спальне установили шкаф с одеждой, выбирай всё, что понравится. И не торопись, время у нас еще есть.
Лотан положил книгу на пол, проклиная про себя возмутительные представления диинов о комфорте. Ну где это видано, чтобы в комнате размером с небольшое футбольное поле было не более семи предметов интерьера, один из которых обязательно подставка для оружия, а все остальные варьируются в зависимости от того, для чего используется помещение. Хорошо хоть в его спальне нормальная обстановка, ну, относительно нормальная, конечно, но до уровня квартиры бедняка дотягивает. Даже прикроватная тумбочка есть…
Хиза не обманула, в его комнате действительно установили большой платяной шкаф. Лотан с замиранием сердца открыл изящную резную дверцу, готовясь к любой неожиданности, и восхищенно ахнул. В шкафу была одежда на все случаи жизни: от тяжелого боевого скафандра до пляжного костюма! Заставив себя отвлечься от размышлений на тему: когда они успели снять с него мерки, и почему вдруг по отношению к нему проявлена такая щедрость, Сел выбрал синий костюм с минимумом вышивки и других украшений и начал одеваться. Зрелище, которое ему предстояло увидеть, Лотан не пропустил бы и за все сокровища мира. Он почему-то подозревал, что, издавая указ об альтернативных судах, Императрица не удосужилась упомянуть о том, кто же будет выполнять в них роль судей, и выражения лиц людей, обнаруживших, что их судьба — в руках существа, не относящегося к человеческому роду, стоили того, чтобы на них посмотреть.
Рейт хмуро смотрел на сидящего перед ним человека и не мог решить, то ли вышвырнуть его вон самому, то ли поручить это неприятное дело своему секретарю. Герцог Мортен вот уже битый час пытался убедить его передать ему управление владениями герцога Ростемского на том основании, что его собственные поместья находятся неподалеку и связаны с планетами Ростема торговыми маршрутами.
Даже без паранормальных способностей своей жены Рейт прекрасно понимал, какие цели преследовал Мортен. Природные ресурсы его собственных владений давно уже истощены, и возможность, пусть и всего несколько лет, попользоваться богатыми месторождениями соседа позволяла ему значительно повысить свое благосостояние. Вполне понятное желание. Но вот почему этот столичный щеголь считал Рейта настолько глупым, что даже не удосужился придумать более или менее веское обоснование подобной просьбы?! Принц-консорт достаточно хорошо разбирался в традициях и обычаях аристократии метрополии, чтобы со всей ответственностью заявить: ни один дворянин не будет бескорыстно помогать соседу, с которым его не связывают родственные узы, впрочем, если и связывают — всё равно не будет. А тут ни много ни мало вековая вражда, и вдруг такая благотворительность. Даже готов оплатить обучение герцога Ростемского в столице. Видимо, для того, чтобы мальчишка не путался под ногами и не мешал его обкрадывать…
Рейт глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, и бесстрастно произнес:
— Благодарю вас, герцог Мортен, за вашу инициативу, но во владения герцога Ростемского уже направлен управляющий, а сам юноша, его сестра и мать останутся во дворце под опекой Ее Величества. Ваше предложение помощи немного запоздало, но всё равно делает вам честь, и я с удовольствием сообщу о нем герцогам, находящимся сейчас при дворе, дабы устыдить их примером вашего великодушия. — Рейт, посмеиваясь про себя, с удовольствием наблюдал, как перекосило физиономию Мортена.
Герцоги, услышав эту историю, вряд ли устыдятся, а вот поиздеваться над незадачливым интриганом не преминут. В среде аристократов из метрополии принято пренебрежительное отношение к дворянам с периферии, и, несмотря на свое высокое положение, принц не раз ощущал это пренебрежение на себе. Обычно в таких вот неуклюжих попытках его обмануть. Однако подобное положение вещей имело и определенные плюсы — например, достаточно легко удавалось выводить заговорщиков на чистую воду. Рейт с тоской вспомнил, что число раскрытых заговоров уже перевалило за дюжину, и конца им не было видно. Создавалось впечатление, будто все взрослые представители благородного сословия задались целью поучаствовать в заговоре против Короны! И это при том, что Рейту приходилось из сил выбиваться, чтобы укомплектовать хотя бы самые необходимые государственные службы! Их бы энергию да на благое дело!