Заговор Высокомерных
Шрифт:
– Даша, я занят.
– Лалин, ты очень скучный человек. Ладно. Вообще я хотела попросить тебя об одной услуге. Тут же надежно? Мне нужно у тебя временно кое-что оставить.
– Что?
– Вот. Это украшение, – она вынула из сумочки довольно увесистый синий бархатный футляр. – Банковским ячейкам я не доверяю. Кризис в стране. Воры уже и до них добрались. У одного моего клиента сперли прямо из ячейки сорок штук антикварных золотых монет.
– Хорошо, давай, – Олег поспешно взял у нее футляр и, не открывая, поместил в сейф, стоявший как раз около стола.
Выражение лица мужчины демонстрировало надежду на то, что после
Глава II
– Фу, ну и накурено у тебя! – на ходу сбросив пальто, Мила уселась на стул, на котором еще недавно сидела Дарья. – Представляешь, мне сегодня по работе пришлось с каким-то ненормальным общаться. Точнее брать интервью. Он говорит, что у него украли рецепт торта.
Молодая женщина принялась приводить в порядок свои длинные темные волосы, заметно пострадавшие из-за уличной сырости.
– Рецепт торта? – Олег откинулся на спинку компьютерного кресла и усмехнулся, небрежно вертя в руках ручку. – А он что, его наизусть не помнит?
– Нет, рецепт довольно сложный и там много ингредиентов. Причем достаточно редких, вроде лепестков различных цветов.
Заметив, как брови мужчины поползли вверх, журналистка улыбнулась.
– Сейчас цветочная кулинария – модный тренд. Ты что, не знал, милый?
– Я, видно, совсем отстал от жизни.
– Вот-вот, надо поменьше работать! Кто обещал мне поездку в горы и катание на лыжах?
Олег не стал напоминать супруге, что если бы он поменьше работал, они бы не смогли позволить себе не то, что поездку в горы, но и две машины, а также много чего другого. Ее зарплаты журналиста едва ли хватило бы на еду и оплату коммунальных услуг. Но Лалин был очень тактичным человеком. А вот его мама – нет. Анна Ивановна не уставала критиковать невестку за то, что та вышла из декретного отпуска раньше положенного срока и за то, что ее внука отдали в обычный садик. По мнению этой почтенной дамы, маленький Ванечка должен пребывать на домашнем обучении или, на худой конец, посещать частный детский сад. Олег не раз в шутку предлагал нанять мальчику гувернера со знанием французского, но Анна Ивановна, должно быть, так и не уловила иронии в словах сына, потому что продолжала настаивать на своем.
– В общем, этот кондитер Оливье де Шарлеруа якобы является потомственным французским дворянином, – принялась рассказывать мужу Мила. – А в Россию приехал, потому что здесь у него имеются какие-то корни – то ли прадед его отсюда родом был, то ли прабабка. Я подробностей не запомнила, потому что он мне все уши прожужжал про этот торт, а вот свою биографию рассказывал с неохотой, то и дело норовя сменить тему.
– Променял Францию на Россию? Интересно… – вновь повернувшись к компьютеру, прокомментировал Олег.
– Здесь Оливье арендовал помещение под кондитерскую и даже планирует со временем открыть собственный магазин эксклюзивных сладостей ручной работы. Но обо всем этом он говорил как-то вскользь, особо не вдаваясь в детали. Пояснил, что боится сглазить, – продолжала оживленно повествовать его супруга.
– Надо же, француз, а как суеверен! – усмехнулся мужчина, стуча по матовым черным клавишам клавиатуры.
– Благодаря своим поистине великолепным
Мила пощелкала в воздухе пальцами, чтобы привлечь к себе внимание. Олег оторвал лицо от монитора и повернулся к жене. Его чистые серые глаза теперь выражали почти искреннюю заинтересованность.
– Прости, что ты говорила?
– Говорю, дай денег на новый планшет. Мой испустил дух, – журналистка поняла, что супруг ее практически не слушал, и решила подшутить над ним.
Но в следующий момент заглянула секретарша и сообщила, что какой-то важный клиент звонит Олегу по Скайпу на ее компьютер.
– Извини, я сейчас, – бросил Лалин, выходя. – Деньги сама возьми в сейфе, сколько надо. Ты же знаешь код.
Мила проводила мужа удивленным взглядом. По всей видимости, ее шутку он воспринял вполне серьезно. Грех не воспользоваться такой удачей. Молодая женщина ни в коем случае не считала себя меркантильной, но сейчас ее осенила мысль, что ведь и правда планшет дышал на ладан, да и еще кое-что по мелочи нужно было купить. И вообще, Лалин сам виноват! Надо быть внимательнее к собственной супруге. Найдя оправдание благодаря этим своим мыслям, Мила ввела нужный код. Открыв сейф, она первым делом бросила взгляд на синий футляр, лежавший поверх бумаг. О деньгах журналистка моментально забыла. В таких футлярах обычно хранят украшения. А этот, судя по размеру, тянул на целое колье. Вдруг это подарок для нее, и Лалин просто забыл, что положил его сюда? Неудобно получится. Мила решила сделать вид, будто вовсе не заглядывала в сейф, и признаться, что ее просьба о деньгах была просто шуткой. Но движимая любопытством, молодая женщина все же открыла бархатный футляр. Содержимое, мягко говоря, вызывало удивление. На атласной подушке лежал усыпанный, судя по их чистому блеску, настоящими драгоценными камнями двуглавый орел… Журналистка услышала голос мужа за дверью. Рассматривать странное изделие не было времени. Почему-то не хотелось, чтобы супруг знал, что она видела эту драгоценность. Мила быстро сфотографировала украшение на телефон, – увы, в спешке фото получилось смазанным – и спрятала коробочку обратно в сейф.
– Я уже освободился, – вдруг сообщил Олег и открыл шкаф, чтобы достать дубленку. – Поехали в какое-нибудь кафе, посидим.
Молодая женщина посмотрела на мужа, любуясь. Светлоглазый стройный блондин, он был к тому же и довольно высокого роста. Кажется, Лалин всегда выглядел безупречно. Ему очень шли пиджак и брюки, но не менее хорош Олег был и в обычных джинсах и свитере. Мила молча встала, подошла и обняла его. Мужчина прижал жену к себе. И так хорошо ей стало в его руках, так уютно. Не хотелось никуда спешить и ни о чем думать. Во всяком случае, ни о каких тортах и кондитерах уж точно.
– Давай лучше поедем домой, и побудем вдвоем, – произнесла журналистка, утыкаясь лицом в его плечо.
Планерка на следующее утро прошла быстро и без привычного уже разноса. Но, тем не менее, из кабинета шефа Мила вышла совсем без настроения. Оказалось, тому позвонил этот сумасшедший кондитер-француз и уговорил снова прислать к нему Литвинову. Якобы у него есть какое-то сенсационное заявление.
При появлении Милы Оливье бросился к ней и принялся эмоционально жестикулировать.