Заговоры на цепочки, кольца, браслеты, монеты. Самый сильный способ привлечения удачи

Украшения, к которым вы привыкли как к дополнению к вашей красоте, к вашим нарядам, как к стимулу хорошего настроения, могут стать вам более серьезными помощниками.

Знаете ли вы о том, что с древнейших времен украшения могли обладать волшебными и магическими свойствами? Вспомним хотя бы «Волшебное кольцо» из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки».

Герой избавляет от смерти собаку и кошку, покупая их у мучителей, а затем спасает из костра девушку-змею, которая оказывается дочерью «подземельного

царя», обладателя сокровищ. В благодарность царь дарит герою «чудодейное» кольцо, исполняющее желания.

Исследователи поверий и заговоров отмечали, что ношение на себе колец, цепей и т. п. является стремлением создать вокруг себя охранную зону, уберечь себя от несчастий, добиться магической помощи в достижении целей.

Украшения сделаны из металла, их покрывает узор, в них вкраплены драгоценные и обычные камни. Все это усиливает их магические свойства – ведь они соприкасаются с вашим телом и впитывают ваши энергии.

Возьми кольцо, встань на рассвете и произнеси, глядя в кольцо на встающее солнце:

«Государыня красная зоря Огрофена, дай мне, рабу Божию (имя), доброе здравие и во всем корысть и радость, от всех людей жалованье и честь и любовь сердечную во вся дни и нощи и часы живота моего».

Возьми кольцо, положи перед собой и внятно произнеси трижды:

«На море-океане, на острове на Буяне, судьба черным шелком шила; шить не стала, чернота перестала».

Возьми кольцо, заверни в красную ткань, носи по комнате и произнеси трижды:

«Как воздушный облак парит над всею землею, творяще верным и неверным, так появись и мне, удача, и веди житие мое от начала и до кончины».

Возьми кольцо, продень сквозь него платок и произнеси:

«Есть облако синее, под синим облаком есть море синее, на море на синем есть остров золот, на золоте острове есть камень золот.

И поднимется золот камень, и выйдут из-под камня тридевять братьев.

Одну обувь топчут, одним поясом опоясаны, под одним колпаком, вынесут тридевять топоров и тридевять секир.

Пойдут по острову ступать и найдут тридевять дубов золотых.

Коренья у дубов золоты, и верхи у дубов золоты, и ветви золоты, и все те дубы золоты.

И начнут сечь тридевять братьев тридевятью топорами, тридевятые секирами с тридевяти сторон тридевять дубов.

И выйдет из моря стар-матер человек и спросит у тридевяти братьев, на что те дубы сечете?

И ответ держат тридевять братьев: надобно кузницу золотую сооружать, и надобно горн золотой сооружать, и надобно в сем горне золотом уголье дубовое разжигать, надобно, чтобы золотом сиял дом (имя)».

Возьми кольцо, потри его о щеку и, сжав в кулаке, произнеси:

«Разрыдалась я, родная мать, раба (такая-то), в высоком тереме родительском, с красной утренней зари во чисто поле глядючи на закат ненаглядного дитятки, своего ясного солнышка (такого-то).

Досидела я до поздней вечерней ночи, до сырой росы, в тоске, в беде.

Не взмолилось мне крушить себя, а придумалось мне заговорить тоску лютую, гробовую.

Пошла я во чисто поле, взяла чашу брачную, вынула свечу обручальную, достала плат венчальный, почерпнула воды из загорного студенца.

Стала я среди леса дремучего, очертилась чертою прозорочною и возговорила зычным голосом.

Заговариваю я своего ненаглядного дитятку (такого-то) над чашею брачною, над свежею водою, над платом венчальным, над свечою обручальною.

Умываю я своего дитятку во чистое личико, утираю платом венчальным его уста сахарные, очи ясные, чело думное, ланиты красные.

Освещаю свечою обручального его становой кафтан, его осанку соболиную, его подпоясь узорчатую, его коты шитые, его кудри русые, его лицо молодецкое, его поступь борзую.

Будь ты, мое дитятко ненаглядное, светлее солнышка ясного, милее вешнего дня, светлее ключевой воды, белее ярого воска, крепче камня горючего, Алатыря. Отвожу я от тебя черта страшного, отгоняю вихоря бурного.

Отдаляю от лешего одноглазого, от чужого домового, от злого водяного, от ведьмы Киевской, от злой сестры ее Муромской, от моргуньи-русалки, от треклятой бабы-яги, от летучего змея огненного.

Отмахиваю от ворона вещего, от вороны-каркуньи.

Защищаю от кащея-ядуна, от хитрого чернокнижника, от заговорного кудесника, от ярого волхва, от слепого знахаря, от старухи-ведуньи.

А будь ты, мое дитятко, моим словом крепким в нощи и в полунощи, в часу и в получасьи, в пути и дороженьке, во сне и наяву укрыт от силы вражией, от нечистых духов, сбережен от смерти напрасной, от горя, от беды, сохранен на воде от потопления, укрыт в огне от сгорения.

А будь мое слово, сильнее воды, выше горы, тяжелее золота, крепче горючего камня Алатыря, могучее богатыря.

А кто вздумает моего дитятку обморочить и узорочить, и тому скрыться за горы Араратские, в бездны преисподние, в смолу кипучую, в жар палючий.

А будут его чары, морочанье его – не в морочание, узорочание его – не в узорочание».

Возьми кольцо, положи перед собой и внятно произнеси:

«Лягу, благословясь, стану, перекрестясь.

Выйду из дверей в двери, из ворот в ворота.

Погляжу в чистое поле – едет из чистого поля богатырь, везет вострую саблю на плече, сечет и рубит он по мертвому телу.

Так разрубит судьба все узлы и принесет счастье в мой дом».