Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 22
Шрифт:
Для того же
Берут три горсти зерен ржи и 13 копеек, несут их на могилу того, кто приходит или часто снится и пугает. Положив на могилу зерна и мелочь, нужно перекреститься и сказать:
На́ тебе, мертвец, рожь.
Зато ты меня никогда не тревожь.
Вот тебе, мертвец, грош,
Зато ты нас никогда не тревожь.
Земля тебе покрывало,
Чтобы мертвая душа
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Ныне и присно и во веки веков.
Аминь.
Слова, заставляющие страдать злобного колдуна
Однажды муж предложил сменить местожительство. Он считал, что если мы переедем жить в деревню, то там-то мы точно не пропадем. Будет своя земля, заведем скот, станем выращивать свои овощи и фрукты.
В городе у нас не было ни дачи, ни участка, а зарабатывать мы не умели.
В общем, продали мы свою квартиру, переехали в деревню и стали жить. Дом попался крепкий, большой. Земля в огороде черная, жирная, и много было плодовых деревьев.
Купили мы корову и стали продавать молоко, но не в деревне, а возле вокзала. Корова давала хорошее, жирное молоко, и очень много.
Но вот незадача: привезем мы продавать молочные продукты, и почти все везем назад. Рядом со мной стояла старая женщина, и у нее все сразу раскупали. Видимо, стало ей меня жалко, и Катерина, так звали ту бабусю, сказала мне:
– Я тебе подсоблю, слово я такое знаю, все у тебя станут разбирать быстро, как и у меня.
И действительно, только я встану со своими продуктами, как покупатели налетят и все раскупят. Я и цены стала поднимать, все равно все расхватывают.
Однажды я, как всегда, стояла на привокзальном рынке. Кроме молока, сметаны и сливок я уже стала возить грибочки, сальце и помидоры с огурцами. Стояла со мной и баба Катя. Она попросила приглядеть за ее товаром и продавать его, если подойдет покупатель, а сама отлучилась.
Люди подходили и брали то мой, то товар бабы Кати. Хотя, если честно, мой товар был гораздо красивее и аппетитнее.
Не знаю, зачем я это тогда сделала, но, видно, бес меня попутал. Я стала хаять товар бабы Кати, говорила:
– Не берите, она свои овощи говном человеческим поливает, а корова у нее больная, кровь вон в молоке.
В общем, пришла баба Катя; мой товар распродан, а ее весь целехонек.
Я попрощалась с ней и поехала домой, а вечером баба Катя зашла ко мне во двор. Я не удивилась, ведь жили мы с ней на одной улице. Только я хотела ей предложить чайку, как она мне говорит:
– Я тебя пожалела, слова тайные шептала, чтобы у тебя молока была прорва и все бы у тебя раскупалось, а ты, бесстыжая, возводишь на меня напраслину. Мне 78 лет, и я в жизни никогда гадостью свой огород не поливала. До зари встаю, каждую травинку обойду, все огурчики, помидорчики с любовью полью. Думаю с радостью, как это все у меня люди купят и потом за столом кушать будут. Да как у тебя язык твой поганый повернулся ради денег поливать душу человеческую грязью!
В тот момент мне бы перед ней повиниться, а я, глупая, действовала по поговорке «лучшая защита – нападение». Я накинулась на бабу Катю, обматерила и выгнала вон из хаты. Когда я ее толкнула, она упала, а я ее не подняла и дверь захлопнула.
На том месте, где она упала, я потом нашла цепочку с крестиком. Видно, когда она падала, с нее слетела цепочка. Цепочка оказалась золотой, и я ее прибрала.
Через час баба Катя пришла и говорит:
– Отдай то, что я у тебя потеряла, отдай мой крест, его на меня моя мать
Но мне, Наталья Ивановна, было жалко отдавать золото. Я вам все честно пишу, как на духу, как на исповеди. Я не отдала ей крестик, мотивируя тем, что не видела ничего, говоря:
– Ищи там, куда ты его положила, а у меня его нет.
– Последний раз добром прошу, верни мамашин крест, и я за это все твои глупые слова прощу.
Но я опять стала материться и гнать бабу Катю со двора.
Она больше ничего не сказала, повернулась и ушла, а у меня с тех пор все пошло кувырком. Корова перестала доиться. Мы не одну поменяли, да только вымя большое, а молока две капли. Я уже и так делала: покупаем корову, делаем контрольный удой, молока много, а как только приведем корову домой, все, молоко пропало.
На рынок я уже давно не хожу, все равно ничего не можем продать: ни со двора, ни с огорода.
А баба Катя, хотя ей почти 90 лет, бегает на рынок, деньги на храм отдает и тем, кто голодает.
Мне она ни разу денег не дала, хотя я живу похуже тех, кому она помогает.
Уважаемая Наталья Ивановна. Вы знаете всякие отмщения, научите меня такой молитве, чтобы колдунья Катя взвыла, и небо ей с овчинку показалось!»
Слова такие я действительно знаю, знаю также Екатерину Филипповну, а своих я в обиду никому не дам.
Окончание жизни человека
Хочу с вами поговорить о том, о чем человек обычно боится говорить и думать. Сразу же хочу сказать, что эта тема не возникла сама собой или по моему желанию.
Ко мне приходит очень много писем с вопросом: что нас ждет по ту сторону жизни?
И если раньше этот вопрос мне задавали очень пожилые люди, то теперь этот же вопрос задает и молодежь.
В первые дни после их гибели я была в шоке. У меня даже не было слез, и кто-то, наверное, думал, что я бессердечная. Но теперь будто наркоз отошел. Я страдаю, и причем боль в моем сердце такая, что порой кажется, что еще немного, и я умру.
Я их жду, хотя умом понимаю, что этого не будет. Перебираю мамины вещи, гляжу на недорисованную папину картину. Вид маминой губной помады заставляет меня дрожать.
Мне плохо, я не хочу верить и знать, что мои родители ко мне больше не придут. Я мучаюсь виной. Мне все время кажется, что я перед ними в чем-то виновата: плохо себя вела, мало помогала, хитрила. Хотя я всегда хорошо училась и очень любила своих родителей.
Мамина подруга, тетя Валя, дала мне Вашу книгу, Наталья Ивановна, чтобы я полечила себя от тоски.
Меня потрясло до глубины души то, что Вы написали в разделе “У порога вечности”. Как я рада, что Вы об этом написали. В моей душе появилась надежда. Надежда на будущее после смерти. Я готова об этом говорить и говорить, только бы знать, что рано или поздно я снова встречусь со своими дорогими и любимыми родителями. Ведь я им никогда не говорила о том, какие они у меня хорошие, добрые и красивые и как я их сильно люблю.
Дорогая Наталья Ивановна, очень Вас прошу, говорите в своих книгах о том, о чем мы все боязливо молчим. Ведь, несмотря на молчание, это все равно случится.
Говорить об этом нужно, потому что среди нас нет бессмертных. Если бы люди об этом думали и говорили открыто, наверное, делали бы меньше плохого. Во всяком случае, пока это меня не коснулось так близко, я жила не совсем так, как надо.
И еще. Люди должны надеяться на то, что после их смерти для них не наступит забытье, иначе можно просто сойти с ума.
Спасибо Вам за то, что Вы взваливаете на себя эту ношу, этот непростой, но нужный разговор».