Захарка-следопыт
Шрифт:
— День невезения.
— Не горюй, Захар, — успокоил его Юрий Николаевич. — После невезения и удача будет.
Но удачи не было. Посидев на одном месте, они брали удочки и шагов через тридцать забрасывали их снова. Только рыба всё равно не хотела ловиться.
И вот, переходя на новое место, Захарка увидел его. В зарослях камыша, которые мыском вдавались в речку, на куче мусора он заметил зверя.
— Смотри, тут какой-то мёртвый зверь лежит! — крикнул он Шевчуку.
Юрий Николаевич
— Это корсак — небольшая степная лисица, — сказал Шевчук, — Они обычно живут в казахских степях, но часто забегают и в Сибирь. — Шевчук нагнулся, чтобы оттащить зверя в сторону, как вдруг тот оскалил зубы и заворчал.
— Живой? — обрадовался Захарка. — Чудеса в решете!
— Видно, охотники подстрелили, а найти не смогли. — На боку корсака виднелись зализанные раны. — Совсем плох зверь.
— Бедненький корсакушко! — Захарка нагнулся и погладил пушистый хвост. — Как же ты сюда забрался?
— Поближе к воде пришёл. Жажда его, видно, мучит, — сказал Шевчук и внимательно осмотрел корсака. — Ещё молодой, но смотри, летняя шерсть вся вылиняла.
— Голодный, наверное. — Захарка сбегал к ведру и принёс небольшого окунька. — На, съешь, потом я тебе водички принесу.
Зверь тут же съел окуня и уставился голодными глазами на Захарку. Бока его вздрагивали, а глаза по-прежнему смотрели внимательно и настороженно.
— Ещё хочешь? — Захарка притащил ещё двух окуней, и корсак тут же проглотил рыбу. Пришлось скормить ему с полдюжины рыбин. И хотя зверь всё ещё смотрел на мальчишку жадными глазами, Шевчук запретил дальше кормить его.
— Хватит. Может, он здесь давно лежит голодный, сразу много кормить нельзя.
— Я ему водички принесу. — Захарка быстро освободил из-под червей банку, ополоснул её в реке и принёс воды.
Корсак жадно лакал воду, а они стояли и наблюдали за ним. Зверя, видно, давно мучила жажда.
— Бедненькая лисичка, — говорил Захарка. — Пить захотела? Ну, пей, пей, я ещё принесу.
Между тем наступали сумерки. До деревни было километров пять, и Шевчук заторопился. Да и мокрый снежок вдруг повалил так густо, что залеплял глаза.
Надо было как-то решить судьбу раненого корсака.
— Возьмём его с собой? — спросил Захарка у Юрия Николаевича. — Дома его вылечим, и будет он жить у меня.
— На воле корсак поправится быстрее. — Шевчук не хотел мучить больного зверька. Да и жизнь дикого зверя в неволе сложна. Поэтому он решительно возразил Захарке: — Корсак отлично закусил, напился воды, значит, дело идёт на поправку. А завтра мы снова сюда приедем, покормим и полечим раны. Идёт?
На берегу было большое пшеничное поле. Хлеб давно убрали, но копны соломы всё ещё оставались на полосе. Захарка сбегал и принёс охапку.
— Чтобы ему было теплей, — сказал он и прикрыл соломой корсака.
— Правильно, — одобрил Шевчук поступок Захарки. — Никто его под соломой и не заметит.
Они принесли ещё по охапке соломы, закрыли корсака всего, оставив только небольшое отверстие, чтобы зверю легче дышалось.
— Поправляйся, дружок. Мы завтра к тебе ещё приедем, — говорил Захарка.
Домой они вернулись уже потемну. Всю дорогу Захарка только и говорил о корсаке. Он выспрашивал у друга, чем можно кормить зверя, чем смазать раны, чтобы быстрее зажили. А утром чуть свет прибежал к Шевчуку с продуктами.
— Это я ему еды захватил и сорвал три листа алоэ, — объяснил он.
— Наверное, всю ночь не спал?
— Как ты угадал? — удивился Захарка. — Во сне даже видел. Хороший сон, будто корсак стал моим другом и везде бегает со мной, лает по-собачьи и слушает меня, — рассказывал Захарка.
Не доезжая до берега, Захарка соскочил с телеги и бросился напрямик к копне соломы. Корсак лежал на прежнем месте. Захарка отвалил солому и погладил зверя по спине. Корсак вначале заворчал, но скоро успокоился. Глаза его заметно повеселели. Он даже пытался встать на ноги, но не смог. Лежал и доверчиво смотрел на людей.
— Вот я тебе хлеба привёз и яйца варёные, — говорил Захарка, выкладывая из сумки продукты. Корсак ел охотно, но не жадно. Воды пил много. Шевчук с Захаркой осмотрели раны, присыпали их стрептоцидом и смазали соком алоэ. Когда уезжали, снова привалили соломой.
Ещё три раза они приезжали к корсаку. Ловили рыбу и скармливали её зверю. Рыбу корсак особенно любил. Он заметно поправлялся, но был ещё слаб. А когда на восьмой день, в воскресенье, они приехали снова, зверя в соломе не оказалось.
— Ушёл в лес, — сказал Шевчук. — Поправился и ушёл.
— А может, его охотники нашли, — Захарка чуть не плакал. — Надо было его в деревню увезти.
— Мы же его спрятали, — успокоил мальчишку Шевчук. Но и сам Юрий Николаевич не был уверен, что корсак ушёл. Конечно, его могли найти охотники, случайные рыбаки или собаки.
Проехав с километр к деревне, они спустились к воде и забросили удочки.
— Взял бы и пришёл, — вздыхал Захарка. — Я бы ему рыбки дал, хлеба.
Но корсак не появлялся.
Стоял удивительный тёплый день, один из дней бабьего лета. Шевчук с Захаркой рыбачили почти до заката солнца, а когда стали запрягать лошадь, Захарка вдруг увидел корсака. Откуда он появился, они не видели. Наверное, пришёл из прибрежных кустов. Корсак сидел на задних лапах в десяти шагах от телеги и внимательно следил за каждым их движением.