Захочешь жить, штаны снимешь...
Шрифт:
Мы с Митей даже решили на эскалаторе подняться на смотровую площадку и заснять эту красоту на мобильные телефоны. Глядя на это великолепное чудо, невозможно было не прослезиться, хотя мой товарищ потом объяснял, что это злой ветер выбил из него проклятую непрошеную слезу!
К этому времени я уже привык к громкому смеху и разговору Митяя, да и не слишком меня шокировали не всегда приличные в хорошем обществе манеры и его вид бандюгана с большой дороги.
– А что, Стасик, до утра ведь не будем любоваться этой красотой, давай возвращаться в гостиницу. Накатим ещё по сотке и на боковую, завтра ведь нас ещё повезут в какой-то монастырь,
Выслушав доводы Митяя, не стал перечить, на этом и порешили, что нам необходимо перед посадкой на корабль прикупить несколько пузырьков, разместив их подальше от досужих глаз в чемоданы.
Глава 3
Паря
На следующее утро я проснулся с жутким похмельем - принятие на грудь в течение всего вчерашнего дня крепких напитков вперемешку с пивом не прошли для меня бесследно.
Оторвав с трудом голову от подушки, я жалобно замычал, почувствовав кинжальную пульсацию в висках и дикую нестерпимую боль в затылке. При этом меня тут же замутило. Свидание с унитазом поначалу было не совсем традиционным, потому что я, стоя на коленях, с тяжкими муками, весь жутко передёргиваясь, с душераздирающими воплями отдавал содержимое желудка, практически ратуя за смерть.
Спокойная размеренная жизнь в последние годы с Татьяной не часто выдавала мне шанс оторваться с друзьями. Студенческие шалости уже давно были позади, а на официальных раутах разве выпьешь как следует, только губы обмажешь.
Нынче я в полной мере ощущал на себе, что такое отсутствие полноценной практики в принятии на грудь спиртного. Вернувшись в комнату, страшно утомившись от недавних непотребных деяний, попытался вновь занять горизонтальное положение, но в мои намерения вмешался компаньон по круизу, сидящий в семейных трусах в кресле за журнальным столом.
Митрий восседал с барским видом с расположенными напротив него двумя наполненными стаканами виски и тарелкой с кусочками ананаса. Непроизвольно мой взгляд остановился на его могучем торсе, покрытом рыжей густой растительностью, а так же на его выпирающих перекатывающихся на руках буграх мышц. Было понятно, что такие накачены явно не в тренажёрном зале, а в результате тяжёлой физической работы. Да, такой припечатает - только мокрое место останется.
Я попытался отмахнуться от недвусмысленного предложения, но Митяй поймал меня за руку и насильно усадил в кресло напротив себя. Вставив в ладонь ёмкость с жидкостью неприятного для меня на этот момент цвета и запаха, незамедлительно вызвавшего очередной приступ тошноты, Митя не дал мне времени на обдумывание, а, чокнувшись со мной, насильно подвёл стакан к моему рту и заставил проглотить содержимое в несколько больших глотков.
Ну, чего я буду описывать мои на тот момент ощущения и какого труда мне стоило ужить в себе вонючее пойло. Митяй не позволил моему организму отдать виски обратно вместе с остатками вчерашнего обеда, а насильно закрыл мой рот куском ананаса. Мне ничего не оставалось сделать,
Отдышавшись, я благодарно посмотрел на спасителя, а он опять наполнил на два пальца мой стакан и, небрежно плеснув себе примерно столько же, вновь протянул руку для того, чтобы чокнуться:
– Давай, Стас, это уже легче пойдёт, за всё хорошее!
И, правда, вторая пошла, как к себе домой, и я на слабых ватных ногах отправился в душевую, пора было двигать на завтрак.
В гостиничном ресторане мы с Митяем после хорошего похмелья со смехом и шутками набрали полные подносы закусок, уселись за свободным столом и, весело переговариваясь, принялись за трапезу.
Неожиданно рядом остановился бывший кореш Толик и, наклонившись над моим ухом, процедил:
– Нам необходимо кое-что перетереть наедине...
Я тут же решил для себя, что ни сейчас и ни потом не позволю ему развивать крайне неприятную мне тему.
– Толь, ты и твоя пассия мне уже по барабану. Для окружающих мы с вами малознакомые люди, а при встречах, в силу сложившихся обстоятельств, коих избежать невозможно, постараемся не придавать друг другу никакого значения.
– Стасик, ты поверь, я не знал, что ты будешь в этом круизе, а так никогда не посмел бы показаться с Таней перед твоими глазами. Я же понимаю, насколько тебе неприятно видеть нас счастливыми...
Митя положил свою ладонь на плечо Толика, да так плотно, что тот согнулся.
– Слышь, паря, сдрисни отсюда в секунду и постарайся пореже мелькать перед нашими глазами, понял? Если нет, то могу объяснить ещё популярней.
Толян быстро-быстро закивал головой и моментально ретировался.
Мимо нашего стола в этот момент продефилировала моя бывшая невеста в коротенькой юбочке, в сапогах-чулках на высоких каблуках. Белокурые волосы длинными прядями разметались по развёрнутым плечам. Она синим огнём своих больших глаз обожгла меня с напарником и едко улыбнулась:
– Доброе утро, Станислав Николаевич!
Митя не дал мне ответить:
– Иди себе, шалава, мимо, у нас с дружбаном сегодня спрос на брюнеток, а блондинки уже в прошлом, плохо на клык берут!
И мой товарищ разразился таким смехом, что почти все присутствующие ресторана повернулись в нашу сторону, а Танюшки мигом след простыл.
– Твоя бывшая?
– Дааа, я как-нибудь тебе расскажу...
– На кой хрен, если бывшая, что мне тебе про всех баб рассказать, кого я перетрахал?
Я понимал, что Митя так говорил для того, чтобы я не чувствовал себя каким-то несчастным брошенным или жалким рогоносцем.
К нашему столу подошла старшая группы Галя и съязвила:
– Вы едете с нами в монастырь Монсеррат или предпочитаете другие, интересные только для вас исторические места?
Митя снова не дал мне ответить, сурово сведя брови:
– Слышь, ты чего опупела, разве за эту экскурсию у нас бабки не взяла?
– Но я думала...
– А ты меньше думай, лучше иди собирай группу до кучи и не мешай порядочным туристам завтракать...
– и Митя, ухватив тремя пальцами весь хамон с тарелки, мурлыча от удовольствия, отправил его в свой огромный рот, блеснув золотыми зубами.