Захваченная Вишесом
Шрифт:
Исходя из того, что Хэлли выяснила на обеде с Ленни, несколькие мужчины крайне возмутились изменениям в их категоричных устоях. Для харкосов происходящее за закрытыми дверьми было священным. Хэлли предвидела недовольства, однако большинство мужчин на борту «Вэлианта» одобрили перемены. Они до глубины души хотели защитить своих женщин. Кажется, многие из них воспринимали произошедшее с Денивой преступлением против всего судна. Теперь, когда их гордость задели, они рвались восстановить свою запятнанную честь.
Придвинувшись к Вишесу, Хэлли принялась
— Сколько времени осталось до встречи с генералом?
— Я уже опаздываю.
Она попыталась укусить его за шею, но он выставил ладонь между ее губами и своей кожей.
— Придумай какое-нибудь оправдание, — Хэлли сгорала от нужды и желания. — Это не займет много времени.
Положив руки ей на плечи, Вишес отодвинул ее.
— Я сейчас не хочу.
Захлестываемая болью, она тяжело сглотнула и почувствовала себя отвергнутой. От унижения у Хэлли запылало лицо. Стиснув зубы, она попыталась подавить раздирающие грудь страдания.
— Отлично.
— Хэлли…
Подняв руку, она перебила его.
— Нет, Вишес, все хорошо. Тебе не нужно ничего говорить. Я все понимаю, ладно? Правда, понимаю. Вчера вечером ты меня оттолкнул, но я списала это на усталость. Сегодня утром я попыталась принять с тобой душ, но ты выскочил оттуда и не дал к тебе прикоснуться. Тогда я убедила себя, что ты просто опаздываешь. Но сейчас? — Хэлли покачала головой. — Не беспокойся, Вишес. Ты донес до меня свою мысль четко и громко.
Развернувшись, Хэлли бросилась прочь из гостиной и услышала, как Вишес окликнул ее по имени.
— Хэлли, стой. Иди сюда. Сейчас же!
Она даже не замедлилась. Хэлли просто подняла руку над головой и показала ему неприличный жест, который делали некоторые солдаты. Негодующий возглас Вишеса раздался в уже опустевшей гостиной. Ну и черт с ним! Хэлли была по горло сыта тем, что вокруг нее ходят на цыпочках.
Первая неделя после ее выписки из больницы прошла отлично. Пока Хэлли выздоравливала, Вишес почти все время был рядом и пытался предугадать любое ее желание. Вторую неделю она еще оправлялась, поэтому не удивилась его отстраненности в интимном плане. Но пошла еще одна неделя! За все это время Вишес не пытался даже поцеловаться. В ночь, когда он заменил ее порванный белый ошейник новым, Хэлли ждала повторного скрепления брака, однако все закончилось простым поцелуем в щеку.
Куда делся властный самец, в чьих руках она таяла? Куда делся Вишес, который облизывал ее, кусал и трахал, лишая сил и заставляя просить пощады? Хэлли ценила заботу и нежность, но также жаждала его жестокую грубую сторону. Она чувствовала себя полностью исцелившейся и физически здоровой. Их воздержание лишь усилило ее желание. Хэлли нуждалась в Вишесе.
Когда она спряталась в спальне, ее поразила ужасная правда. А если он сердится
Хэлли положила руку на живот. Она вспомнила, как Вишес касался ее своей большой ладонью, и в его глазах мерцала надежда зачать ребенка. У нее в голове всплыл их разговор о татуировках. Вишес с тоской говорил о том, как напишет на себе имена детей. На самом ли деле он рассержен из-за того, что Хэлли не дала ему такой возможности? Поэтому он отвергает ее?
— Хэлли? — Вишес появился в дверях спальни. Он говорил тихо, но выражение его лица выдавало раздражение. — Не смей уходить, когда я с тобой разговариваю.
Она так сильно сжала в кулаках рубашку, что ногти впились в кожу. Хэлли требовалось за что-то держаться в момент, когда придется посмотреть Вишесу в глаза и задать терзавший ее вопрос.
— На самом деле ты злишься на меня за то, что я не беременна?
Вишес пошатнулся от шока, и его лицо потеряло всякое выражение. Несколькими длинными быстрыми шагами он подошел к ней и сгреб ее в свои руки. Сев на кровать, Вишес устроил Хэлли у себя на коленях и, обхватив ладонью ее щеку, заставил посмотреть ему в глаза.
— Хэлли, больше никогда не задавай мне этот вопрос. Я ни за что не рассердился бы на тебя за нечто подобное. Ни в коем случае, — он судорожно сглотнул. — Будет у нас дюжина детей или ни одного, я всегда буду любить тебя.
Теперь настала ее очередь пошатнуться от шока.
— Ты…ты меня любишь?
Он улыбнулся ее заминке.
— Да. Я люблю тебя, котенок.
Вся боль, унижение и страх, прежде скручивавший Хэлли живот и грудь, исчезли. На их место пришли самые светлые и яркие чувства. Она погладила Вишеса по подбородку.
— Я тоже тебя люблю.
Он нежно поцеловал ее.
— Прости, что обидел тебя, Хэлли. Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя нелюбимой или нежеланной, — Вишес помедлил. — Я боялся.
— Чего? — в непонимании нахмурилась она. — Сделать мне больно?
— Меня напугало видеть тебя искалеченной, — кивнул он. — Когда я был вынужден наблюдать за твоими страданиями в больнице. Ты выглядела такой маленькой и слабой, — он сглотнул и покачал головой. — Не думаю, что когда-нибудь смогу забыть ту картину.
— Вишес, — прошептала она. — Все в порядке. Теперь все хорошо.
— Теперь. Но тогда? — он выглядел мрачным. — Ты могла умереть.
— Но не умерла же, — Хэлли взяла его руку и сжала. — Вишес, мы живем на военном корабле и в любую секунду можем оказаться под атакой. Ты — офицер. Тебя могут отправить в бой. Тебя могут убить, — от одних этих слов у нее на глаза навернулись слезы, но она заставила себя продолжить. — Вишес, в нашей жизни нет никаких гарантий. У нас есть мы, здесь и сейчас. Нужно наслаждаться каждой минутой, а не сосредотачиваться на ужасных возможностях.