Закалённые бурей 2
Шрифт:
– А теперь самое главное: мне нужно оборудовать тренировочный полигон – раз, оружие по списку – два, обеспечить доступ для стрельб на военный или ваш полигон – три, униформу – четыре, казарму для проживания – пять, здание для теоретических занятий – шесть, для практических занятий материалы по списку для создания взрывчатых веществ – семь, и личный состав из армейских полков – восемь.
– Серьёзные требования, как же я тебе все это обеспечу?
Я процитировал шутку из народного юмора: «Уважаемый, за ваши деньги – любой каприз.
– Но у меня только три рубля!
– Тогда не
Мы посмеялись, а затем я продолжил.
– Тогда давайте обсудим то, что можете вы, и то, что сделаю я сам. Я найду и выкуплю старую усадьбу с большим двором, найму работяг и обустрою там всё, как нужно. Вопросы обмундирования, технического оснащения и быта решу самостоятельно. У меня есть официальное удостоверение, так что приобретение оружия, и набора людей я решу, но с вашей помощью, у вас звание солидное, это будет быстрее. В принципе, можно использовать имеющийся в распоряжении корпуса тир. Однако, чем меньше о нас будут знать, тем лучше, поэтому, в целях конспирации, предлагаю договориться с армейцами, например, в той же офицерской школе в Ораниенбауме. Тем более, там обучают стрельбе из пулемётов и пушек.
– Всё верно, правильно ты говоришь. Занимайся по своему плану, я же доложу наверх и всё решим.
Поскольку отряд числился в штате управления Корпуса отдельным интендантским отрядом, то даже в самом Корпусе кадровики и остальные ни о каком спецназе не знали. Я имел право подписи, у отряда была своя печать, так что мы, действительно, являлись независимым и законспирированным отделом. Всё требуемое для работы мы приобретали на законных основаниях в магазинах или мастерских. Если требовалось их изготовление, то заключались договора подряда или оказания услуг. На вырученные от экспроприации деньги при посредничестве риэлтерского агентства я выкупил старенькую усадьбу какого-то разорившегося помещика. Нанятые строительные артели провели ремонт, обустроили по моим эскизам и требованиям тренировочный полигон.
Для того, чтобы набрать полноценную роту, при содействии Ерофеева пришлось общаться в армейские пехотные полки, дислоцирующиеся в Петербурге. Я разговаривал с полковыми офицерами.
– Есть у вас тут, кто пошустрее?
– Есть такие – наши разведчики. Скажу, что слишком уж они неуправляемые. Жаль палки отменили, а то бы давно привели их в надлежащий вид.
– Поглядим, побеседуем, проверим, а там видно будет.
После нескольких таких встреч стало ясно, что офицеры пытались сплавить нам бунтарей. А мне и нужны были резкие ребята, главное, их резвость направить в нужное русло.
Я смотрел на стоящую передо мной шеренгу ребят годков под 30: крупный и физически здоровый Иван Цыганов – «Вано», кипешной, плотненький Вова Калягин – «Черкас», спокойный крепкий парень Андрей Седов – «Седой», несмотря на молодость, имеющий седину на висках, так что соответствующий своей фамилии, и мужичок лет под сорок Алексей Алексеев по прозвищу «Алексеич».
– Откуда?
– Все с Новочеркасска, так и держимся группой.
– Староват Алексеич.
– Зато, он всё достать может.
– Это хорошо, что всё может достать.
В другом батальоне были также набраны крепкие мужички в 25-30 лет: Ломанин Юрий, он же «Лом», Артем
– Щипач?
– В карты балуюсь…
– Джокером будешь.
В строю очередного батальона стоял здоровый, под два метра ростом, парень с густыми бровями, низким, словно у питекантропа, лбом, и лицом, на котором явно отдохнула природа – очень грубым и даже страшным.
– А это что за Бармалей? Как тебя зовут?
– Ибрагим… Черемесов.
– Чего можешь?
– Я в ауле самым сильным был, боролся хорошо, барану легко шею сворачивал. Потом в солдаты забрали, потом господин подпоручик сказал, что отдаёт меня к вам в отряд "Шмэл".
– Отряд "Ос". Рожа у тебя, Ибрагим, очень уж колоритная. Ночью такую увидишь и в туалет захочется. Будешь Бармалеем.
– А кто это?
– Это внешне страшный, но доброй души человек. Ты добрый внутри?
– Нэ знаю, нэ пробовал. Добрый барашэк бывает, из него добрый шашлык зажарить можно, а себя не пробовал. Виноват, вашбродь.
– Так, Бармалей, давай, посмотрим, как ты борешься. Дерись в полную силу. Перед тобой враг, которого нужно убить.
– Я боюсь, зашибить могу, вашбродь.
– Если зазеваюсь, то зашибёшь. Поехали!
Мне было интересно, что значит "хорошо борется" и, если он действительно разнообразный борец, то, возможно, поставить его инструктором по физо. Не буду же я общефизической рутиной заниматься, гоняя бойцов.
Парень был здоровый и жилистый. Но против методов, разработанных лучшим самбистом конца 20-го века Фёдоровым, использующего центр тяжести тела человека, его руки – ноги в качестве рычагов для нанесения тому максимального ущерба, и ещё более универсальной системы управления телом, разработанной великим Кадочниковым, ничего поделать не смог. Я сбил ему равновесие и поймал руку на болевой приём, после чего нанёс нескольких имитирующих ударов в горло и по глазам.
– Сшибка, десять секунд и ты, Бармалей, "труп".
– Вах, за десять секунд меня никто не мог побить. Вах, ваше благородие, ты великий воин.
– Я в курсе. Зачислен, через пару месяцев будешь не хуже меня понимать, что надо делать.
Были приняты два близнеца Сергеевы, крепенькие парни с нормальными, то есть круглыми рабоче-крестьянскими физиономиями. Глядя на них, мне вспомнился весёлый советский мультфильм "Штуша-Кутуша – страшный зверь", о чём я их и известил.
– Слева будешь Штушей, справа – Кутушей.
Из очередного пехотного батальона была выбрана пара молодых здоровяков и крепкий мужик-сибиряк за 30 лет из охотников.
– Имя, фамилия?
– Александр Сиренков, Георгий Репин и Алексей Марсавин.
– Подходите. Первый будет Ренком, второй Репкой. Репин, есть за что держаться-то? Дедка за репку, бабка за дедку…
– Имеется, вашбродь, девки не жаловались.
– Репка хорошо, но будешь Художником, в честь знаменитого однофамильца, третий будет Марсом.
В следующем полку мной были выбраны казаки из пластунов: Владимир Графинов, Алексей Лепенин и Виктор Щукин. Все парни крепкие и подвижные, особенно, мне понравился Щука – боксёр от природы.