Закат Америки. Уже скоро
Шрифт:
Мир грядущего будет состоять из конкурирующих между собой многочисленных силовых центров; весьма вероятно, что наступающая мультиполярность обнаружит собственные уникальные характеристики, имеющие лишь отдаленное сходство с историческим прошлым. Произошедшие в мире изменения позволяют надеяться, что наступающая эра будет менее кровавой, чем уходящая. У наций больше нет мотивов для того, чтобы вести хищнические завоевания. Ныне они накапливают богатства через развитие информационных технологий и расширение сферы финансовых услуг, а не через войны и территориальные захваты. Ядерное оружие также увеличило потенциальную стоимость войны и сделало последнюю менее вероятной. Вдобавок демократические государства менее агрессивны, чем их властолюбивые предки; демократии не предрасположены к войнам.
В этом смысле закат эпохи американского величия не предвещает возвращения к традиционному равновесию силовых систем наподобие того, которое сложилось в Европе накануне Первой мировой войны. Скорее, он ознаменует собой переход к новой, непредсказуемой исторической эре, которая наступит вслед за расстановкой сил и принятием новых правил игры. Фрэнсис Фукуяма был прав, когда утверждал, что распад Советского Союза и триумф либеральной демократии представляет собой конечную точку истории. Закат нынешней эры означает не только окончание периода американского превосходства, но и окончание определенной исторической эпохи – эпохи индустриального капитализма, либеральной демократии и национальных государств. Америка во многих отношениях находится на переднем крае этих определяющих характеристик современной эры. Она преуспела в успешном завершении или, по крайней мере, в развитии до наивысшей стадии каждого из этих великих исторических проектов.
Но Фукуяма ошибался, когда утверждал, что сама история близится к завершению. Заканчивается лишь конкретная историческая эра, а не сама история. Один исторический цикл сменяется другим, не более того. Вот почему закат эпохи американского величия означает начало новой эпохи. Вот почему книга о закате эпохи американского величия неизбежно должна содержать мысли о продолжении истории.
Пытаться предугадать тенденции грядущей исторической эры – опасное занятие, поскольку ключевые элементы будущего, вполне естественно, не поддаются четкому отождествлению и остаются весьма туманными. Однако контуры будущего уже проступают. Индустриальный капитализм понемногу уступает место электронному капитализму. Либеральная демократия еще сильна, но гражданское равнодушие и рост социального неравенства порождают большие проблемы. Национальное государство изнемогает под давлением – как снизу, вследствие демографических колебаний и региональной фрагментации мира, так и сверху, вследствие глобализации и транснациональной интеграции. Эти тренды и сформируют основные характеристики той эры, которой суждено начать новый цикл истории.
ГЛАВА 2
НОВАЯ АМЕРИКАНСКАЯ КАРТА МИРА
Для создания большой американской стратегии необходима новая карта мира. Чтобы ее составить, нужно определить фундаментальные геополитические силы и принципы, которые будут формировать зарождающуюся мировую систему. В этой книге в качестве центральной концепции для создания карты мира рассматривается реализм как опирающаяся на законы логики реальная политика с целью достижения равновесия сил. Стремление наций к соперничеству друг с другом является условием жизни человечества. Оно вытекает из основных человеческих устремлений – к безопасности, благосостоянию, обретению чувства собственного достоинства. Сама форма национальных государств и других типов общественных институтов порождены этими устремлениями; в свою очередь эти общественные институты ставят соответствующие цели во главу угла в отношениях друг с другом.
Реализм объясняет, почему конкуренция между полюсами силы является самой устойчивой и распространенной особенностью международной жизни. Он объясняет, почему существующая однополярная система сравнительно стабильна: Америка просто не имеет равных себе соперников, спо собных оспорить ее первенство. Реализм объясняет, почему Европа, которая обретает все большее социально-политическое единство и усиливает свой экономический и военный потенциал, наверняка проявит геополитические амбиции. Именно реализм позволяет нам утверждать, что возвращение мультиполярного мира неизбежно породит новые разграничительные линии между соперничающими полюсами.
Весь ход истории служит подтверждением правомочности выбора реализма в качестве основополагающего организационного принципа новой карты мира. Упорство и настойчивость, с которыми веками соревновались друг с другом государства, только подтверждают логику реализма. Современная эра, по общему признанию, породила тенденции, которые дают, по крайней мере, некоторые основания для оптимизма; демократизация и глобализация могут помочь в сдерживании геополитического соперничества. Тем не менее тот факт, что человечество периодически отказывалось от благ мирного существования в пользу ужасов войны, заставляет усомниться в том, что политика реализма и вытекающая из ее логики конкуренция сверхдержав одержали окончательную победу.
Данная книга, впрочем, отклоняется от «реалистического» подхода в одном принципиальном аспекте. Конкуренция на международной арене может носить локальный характер, однако правильно определенная большая стратегия способна сдержать соревновательные инстинкты систем. «Базовая» нацеленность системы – конкуренция, проистекающая из стремлений нации к безопасности, благосостоянию и престижу. Признав наличие в системе тяги к конфликтам и определив и «подлатав» разграничительные линии до того, как произойдет разлом, эффективное управление и планирование способны смягчить и, в некоторой степени, преодолеть последствия логики реализма и порождаемого ею соперничества. Реализм может и должен регулироваться идеализмом – верой в способность разума, закона, социальных ценностей и институтов усмирить материальные силы, – если мы хотим, чтобы будущее было менее кровавым, чем прошлое.
Современная Европа служит прекрасной иллюстрацией этого тезиса. Благодаря неизменному курсу на политическую и экономическую интеграцию, Европейский Союз стирает разграничительные линии между европейскими государствами и стремится изгнать войны с европейского континента. Успех ЕС – явление почти уникальное, потребовавшее больших усилий и появления нового поколения национальных лидеров, однако этот эксперимент прокладывает дорогу в будущее. Европейцы оценили проблемы, порожденные Второй мировой войной, разработали свою геополитическую карту будущего и начали претворять планы этой карты в жизнь. Они смогли сочетать идеализм с реализмом, учесть обеспеченные национальным богатством и военной мощью «особый статус» основных государств Европы и связать европейские страны друг с другом таким образом, что логика соперничества уступила место логике сотрудничества и взаимной выгоды. Я преследую в своей книге ту же цель – создать достоверную карту нарождающегося мира, разработать большую стратегию для преодоления разграничительных линий, увязать реализм с идеалистическими принципами и спланировать конкретные шаги, необходимые для претворения новой большой стратегии в жизнь и создания новой, мирной международной системы.
Перед тем как приступить к этой задаче и начать разработку геополитической карты мира в соответствии с концепцией реализма, взглянем на американскую карту мира, которая сложилась после окончания «холодной войны». В течение 1946 года советское руководство постепенно разрушило мечту Рузвельта о превращении альянса военного времени в мирное партнерство. Москва насадила режимы-сателлиты в Восточной Европе, выдвинула претензии на контроль над Дарданеллами и оставила советские войска в Северном Иране вопреки договоренности об их уходе не позднее 2 марта 1946 года. Все это предвещало грядущие неприятности.
Чем руководствовались американские стратеги, подыскивая адекватный ответ на действия Советского Союза? Если большая часть мира выказывала стремление к разделению на два враждующих блока, какая часть земного шара должна была отойти к Советам, а какая к Западу? Следовало ли Соединенным Штатам полагаться на исключительно на военную силу как на сдерживающий фактор в противостоянии с коммунизмом, или же экономическое возрождение Западной Европы и Японии, подъем национальных движений в Третьем мире и разлад в коммунистическом лагере обеспечили бы Западу мирную победу? Как должна была выглядеть последняя американская карта мира? Ответы на эти вопросы объяснят нашу сегодняшнюю задачу.