Закат Эллурма
Шрифт:
Улица встретила Олега лёгким тёплым ветерком с ароматом цветущих яблонь. Рядом с обсерваторией находился парк, а возле парка кафешка. Олег поднял голову кверху и набрал полные лёгкие воздуха. С досадой посетовал, что небо безоблачное, а он уже договорился встретиться с подругой, впрочем, жизнь требует своё и отказывать ей не стоит. По выложенным брусчаткой тротуарам прогуливались парочки, семьи с детьми, встречались и пенсионеры, последних было немного. После Олимпиады в Крыму осталось множество гостиниц и спортивных комплексов, которые работники профсоюзов с охотой раздавали советским пенсионерам и рабочим.
Повеяло запахом
Когда Катя поднялась по деревянным ступенькам на площадку кафе, кавказцы примолкли, и все как один повернулись в её сторону. Девушка улыбнулась, пряча глаза, и направилась к Олегу. Один из кавказцев встал и моментально оказался возле Кати, преграждая ей путь.
– Красавица, пошли к нам, покушаем шашлык, выпьем вина, посмеёмся, потанцуем, а? Девушка не дошла всего каких-то пару метров до Олега, и он прекрасно всё слышал, акцент резал слух, а кровь в жилах начала закипать от ярости. Нет, Олег не склонен к беспричинным вспышкам агрессии, да и не боец вовсе, любовь к астрономии отнимала почти все силы, не оставляя сил и времени на спорт. Но что-то изменилось сегодня, и астроном не выдержал и вмешался сразу же:
– Эй, оставь её в покое! – Олег, кажется, сам удивился своей реакции, да и в голосе прорезались такие нотки, которых он ранее не замечал за собой.
– Чи-то? – от неожиданности кавказец исковеркал русское слово и с некоторой опаской обернулся на голос. – Увидев не самый впечатляющий облик астронома, кавказец заулыбался. – Что ты сказал?
– Олег, прекрати, я не хочу неприятностей, – примирительно сказала Катя и обворожительно улыбнулась Олегу, она всегда так делала, когда хотела чего-то, и Олег, как правило, уступал, но в этот раз даже не обратил внимания на жест подруги.
– Оставь в покое мою девушку! – немного сбавив обороты повторил Олег.
– А если не оставлю, то что? – нагло заулыбался кавказец, когда к нему уже подходил ещё один, коренастый и с угрюмым лицом.
Того, что произошло дальше, не ожидал даже сам Олег, он ударил наглого кавказца в грудь. Раздался треск рёбер, армянин отлетел метра на три, снеся пару столиков и официанта впридачу.
– Эй, ты охренел? – возмутился второй кавказец, занося руку для удара.
Для Олега всё происходило словно в замедленной съёмке, он с лёгкостью поднырнул под руку и из приседа ударил в печень. Знаете, удар по печени очень болезненная штука, а если сильно приложиться, можно и разорвать орган. Так и случилось, кавказец повалился на пол, хватаясь обеими руками за живот, и протяжно замычал. Олег на миг застыл на месте и уставился на коренастого, нет, ему не было жаль кавказца, астроном был удивлён своими действиями.
«Что я делаю? А главное, как и почему?»
Но обдумать эти замечательные мысли Олегу не дали трое подоспевших к тому времени кавказцев. Четвёртый же склонился над бездыханным телом самой первой жертвы Олега, судя по седым волосам и схожести черт лица он оказался отцом заносчивого кавказца. Молодой армянин был мёртв, грудь неестественно прогнулась внутрь, а изо рта обильно текла кровь.
– Эй, ты чего делаешь? – на эмоциях выкрикнул один из подбежавших.
Ответить Олег не успел, да и не смог бы. По совершенно чистому небу пробежала молния, через секунду раздался гром такой силы, что слова говоривших что-то кавказцев утонули в раскатах стихии. Нет, такого не бывает в этом мире, Олег на миг замер и уставился в небо.
«Что это было? Молния посреди голубого неба, лишённого облаков…»
Но и эти мысли астроному не дали хорошенько обдумать. Трое кавказцев как по команде бросились на Олега. И вновь это закончилось ничем для гостей с востока. Один приземлился на круглый столик, который со скрипом сложился под тушкой упитанного кавказца. Второй получил в кадык, схватился руками за горло и начал оседать на колени от нехватки воздуха. Третьему удалось вскользь задеть лицо астронома, на что Олег лишь улыбнулся и двинулся на армянина. Выглядело это забавно, худощавый Олег нагло прёт на накачанного кавказца, который на голову его выше, а тот, в свою очередь, пятится назад и испуганно оглядывается.
Прозвучал выстрел, Олег почувствовал жжение в спине, затем ещё один, заломило ногу, и астроному пришлось опуститься на колени. По небу пробежала ещё одна молния, и раскат грома угрожающе пророкотал по округе.
«Чёрт, а это больно, когда в тебя стреляют… А ещё это дико, посреди Москваграда стрельба, дикость и варварство!»
Отец убитого парня стоял сзади Олега и уже навёл пистолет на затылок астронома, на лице кавказца застыли слёзы, а в следующий миг раздался третий выстрел. Пуля прошила висок и забрызгала лицо Олега кровью, выйдя из правого глаза.
Гром раздался совсем рядом, в этот раз молния ударила прямо в стрелявшего, на его месте осталась лишь горстка пепла, да почерневший деревянный пол. Катя застыла, рыдая и прикрывая рот руками, но и все остальные не двигались, птицы перестали щебетать, деревья шуметь листвой, мир замер, остановился. К Олегу шёл старик, босые ноги степенно не спеша ступали на разгорячённый за день асфальт, осторожно поднимались по деревянным ступеням и вот старик склонился над Олегом. Соломенная шляпа скрывала старческое, иссечённое морщинами лицо, но даже так угадывались черты лица человека, в венах которого течёт азиатская кровь. Кем он был, этот старик, китайцем, корейцем или же уроженцем Сибири, каким-нибудь ханты, или же манси, сказать сложно.
Олег же видел всю эту картину сверху, он парил над злополучной кафешкой, медленно улетая вверх.
– Не успел… – с горечью произнёс старик.
Слова его Олег расслышал отчётливо, словно находился рядом, хотя уже успел отлететь метров на пятьдесят не меньше.
«Кто ты? Что произошло?» – ненужные вопросы кружились в голове Олега, хотя он уже всё знал, он всё понял, но не хотел себе в этом признаваться.
Какая-то сила тянула его вверх сквозь перистые облака, сквозь километры воздушного пространства, и вот астроном уже увидел Терру из космоса, а вот рядом пролетела Луна. Пролетая мимо Солнца, Олег невольно хотел закрыться руками и зажмуриться, но у него не было рук, а звезда не обжигала его и не слепила.