Закат Пятого Солнца
Шрифт:
— Господин, уэй-тлатоани Куаутемок просит тебя забыть старые обиды и объединиться с ним против чужеземцев. Если Малинче победит, то уже не станет церемониться. Он свергнет богов, разрушит ваши храмы, а самих тлашкаланцев обратит в рабство.
— А что будет, если мы поможем ацтекам победить? Куаутемок снова наберется сил и опять осадит Тлашкалу?
— Уэй-тлатоани обещает честный союз. Он предлагает перемирие на пять лет, которое затем можно будет продлить. Ты можешь верить его словам. Передышка нужна не только Тлашкале. Ацтеки тоже
Вот это уже было действительно заманчивое предложение. Соль для нормального питания, хлопок для одежды и доспехов, обсидиан для оружия и инструментов. Шикотенкатль понимал, что без торговли Тлашкале не стать снова сильной. Но он не забывал, что это лишь слова. Когда Куаутемок победит чужеземцев, то, что помешает ему расторгнуть заключенное перемирие и снова осадить Тлашкалу? Вождь не слишком доверял словам почтека о том, что ацтеки ослабли и желают мира. Скорее всего, это очередная хитрость.
— Лично тебе, господин, уэй-тлатоани обещает награду, достойную великого воина. Шлем, два кинжала и три наконечника для копий, сделанных мастерами Мичоакана. Пурепеча не торгуют своим чудесным оружием. Это немногочисленные трофеи, которые ацтекам удалось взять в бою с ними.
Купец видел, что стрела попала в цель. Если бы Шикотенкатлю предложили богатство — нефрит, золото или чудесные зеленые перья кецаля, то вождь бы с негодованием отверг такую плату, посчитав ее попыткой купить его верность. А вот великолепное оружие… Это и в самом деле была награда, достойная героя. К тому же, Шикотенкатль мысленно уже, наверное, представляет, как будет этим оружием воевать против ацтеков. Ничего, главное — договориться о тайном союзе.
А в голове Шикотенкатля роились другие мысли. Возможно, предложение Куаутемока следует принять? Если испанцы потерпят поражение и погибнут, то после них останется огромное количество трофеев. Великолепных мечей, щитов, шлемов, арбалетов. Если действовать быстро, то все это окажется в руках тлашкаланцев. А еще нужно сохранить жизнь нескольким чужеземцам. Пускай они обучат местных воинов правильному пехотному построению и тактическим маневрам. Тогда Тлашкала и впрямь сможет воевать против ацтеков на равных.
— И чего хочет от меня Куаутемок? Ударить солдатам Малинче в спину, когда они будут сражаться с ацтеками?
— Когда подходящий момент наступит, тебя об этом уведомят, господин. В нужное время с тобой свяжутся. Возможно, это буду я или же другой человек. Он скажет пароль, который мы с тобой сейчас выдумаем, а заодно сообщит, какой поступок поможет повергнуть чужаков. Твой пример окажется подобным первому камню во время обвала. Если уж отважные тлашкаланцы отвернулись от Малинче, то остальные и подавно не захотят сражаться на его стороне. В армиях прочих народов найдутся люди, которые начнут призывать к расторжению союза с испанцами.
«Да у ацтеков повсюду хватает лазутчиков! — понял Шикотенкатль, подавив вспышку гнева. — Они готовы начать действовать по первому приказу. А сколько же их в Тлашкале? И как их вычислить? Ладно, сначала нужно разобраться с чужеземцами. Потом я уж лично займусь искоренением шпионов. Любого подозрительного человека прикажу схватить! У Куаутемока эта система слишком хорошо налажена…»
Последнее горькое признание поневоле порождало тревогу. Шикотенкатлю казалось, что Куаутемок сумел проникнуть повсюду.
«Что же, у Монтесумы появился достойный наследник. Умный и амбициозный. Стоит ли верить, что после победы над испанцами молодой уэй-тлатоани сочтет нужным сдержать данные мне обещания?»
— Каким будет пароль? — спросил вождь.
— Пускай будет: «Оружие Мичоакана дарует победу», в честь нашего сегодняшнего разговора, господин.
— А если тебя вскоре убьют разбойники? И ты не успеешь передать пароль своим соратникам?
— Моя смерть ничего не изменит, господин. Эти слова уже известны нужным людям.
— Ты говорил, что пароль мы сейчас с тобой выдумаем… — недовольно буркнул Шикотенкатль. — А на самом деле вы и без меня с этим делом справились.
То, что он поймал почтека на лжи, не обрадовало вождя. Ему казалось, что лазутчик специально допустил этот промах, чтобы показать — все шаги просчитаны наперед, а любые случайности сведены до минимума. И то, насколько дальновидно планировали ацтеки, лишало Шикотенкатля уверенности в себе. Наверное, у Куаутемока уже разработана стратегия покорения Тлашкалы после победы над чужеземцами.
Вождь разрезал веревки на запястьях у пленника и собрался выходить из дома.
— Погоди, господин. Верность моих людей несомненна. Я уже не раз в этом убеждался. Они скорее умрут под пытками, чем предадут нашего повелителя. Уверен ли ты в надежности своих солдат? Будет лучше, если никто и никогда не узнает о сегодняшнем разговоре. Ежели среди твоих воинов есть такие, что могут начать болтать, то тебе следует решить этот вопрос…
Слова почтека звучали мягко и уважительно, но их смысл показался вождю чудовищно наглым и оскорбительным.
«Этот поганый лазутчик скоро будет распоряжаться здесь, как у себя дома! — вскипел Шикотенкатль. — Он чуть ли не прямым текстом советует мне убить кого-то из верных солдат!»
— Если бы среди моих людей были ненадежные, то я не взял бы их с собой сегодня, — сухо ответил вождь. — Здесь отборные воины, преданные мне всецело.
— Хорошо. Я прошу тебя, господин, прими в дар кинжал из Мичоакана, который ты держишь в руке. Это замечательное оружие должно принадлежать тебе.
Через два дня торговец покинул Тлашкалу. Теперь Шикотенкатлю оставалось только ждать и гадать, когда же придет время переметнуться в этой войне на сторону ацтеков.