Закат в Лиссабоне
Шрифт:
— Мы уже передали сообщение в Интерпол, — начал он, — думаем оцепить отель и проверить всех делегатов. Особенно тех, которые были в вашем списке. К отелю подтянули полицейских. Собрали со всего города. И даже армейские силы. «Сервал» от нас не уйдет. Сегодня мы его возьмем.
— В вас говорит азарт охотника, — мрачно заметил Дронго, — давайте спокойнее. Наше дело не терпит суеты…
— А я спокоен, — усмехнулся Тишкин. — Сегодня мы его возьмем. Он думает, что самый умный. Десять лет от нас прячется. Ничего, сегодня мы с ним покончим.
— Между прочим, он ваш бывший коллега, — сказал Дронго, — могли бы и поделикатнее. Он раньше работал на Первое
— Поэтому наша страна и распалась, — зло заметил Тишкин. — Выдумали этот дурацкий интернационализм. Чтобы в начальниках у нас ходили всякие чукчи, таджики, грузины, евреи. Так нам и нужно, чтобы не забывались. Космополиты погубили Россию. А эти… Мы их культуре научили. Они мыла не знали и с деревьев не слезали, пока мы не пришли. А теперь считают себя самостоятельными…
Дронго посмотрел на «Пьеро». Тот пожал плечами. В таких случаях спорить с дураком сложно. Иногда и не нужно.
— Страна распалась из-за таких дураков, как вы, — негромко произнес Дронго, — и космополитизм тут ни при чем. Только не говорите, что вы еще и патриот, иначе я вспомню, что Оскар Уайльд называл ваш ложный патриотизм и национализм религией умалишенных. И насчет «чукчей» вы не правы. У некоторых из них — евреев, грузин, таджиков, были древние государства, которые возникли задолго до Рима и Афин. Но именно неприятие других народов делает нас более слабыми. И еще одно, Тишкин. Не нужно говорить подобные гадости в моем присутствии. Иначе я остановлю машину и выйду. И вы со всеми вашими воинскими контингентами и силами Интерпола не сможете поймать «Сервала». Знаете почему? По очень простой причине. Он умнее вас. Не знаю, какое у вас звание, но не думаю, что выше майора. А он был полковником. И получил это звание в КГБ СССР, даже будучи таджиком. — Дронго прервал сам себя и взмахнул рукой: — Каждый раз, когда вижу националистов, понимаю, что они придурки и не нужно с ними спорить, но каждый раз не могу сдержаться.
Водитель взглянул на сидевшего рядом Тишкина и прыснул от смеха. Тишкин покраснел как рак, но не посмел что-либо возражать. «Пьеро» улыбнулся и показал Дронго поднятый вверх большой палец. Ему понравилось, как тот отчитал Тишкина. Несколько минут в салоне автомобиля царило молчание.
— Не обязательно проверять всех, — счел нужным высказать свое мнение Дронго, — это глупо, долго и чревато грандиозным скандалом. Достаточно проверить тех, кто вызывает у нас наибольшее подозрение.
— Мы будем проверять всех, — упрямо заявил Тишкин, все еще красный от выслушанных слов. — Это решение Интерпола. Всех без исключения. И мужчин, и женщин.
— И даже маленьких детей, если они проживают в отеле, — добавил Дронго с издевкой. — Говорю вам, что это глупо. «Сервал» может сделать пластическую операцию, состарить или омолодить себя, но он не в силах поменять форму своего черепа или объем груди. Нужно проверять только тех людей, которые могут быть похожи на «Сервала». Это же очевидно.
— Решение принято, — с упорством повторил Тишкин.
Дронго пожал плечами. Спорить не хотелось. Он замолчал и ничего не говорил до тех пор, пока машина не подъехала к зданию российского посольства. На часах было уже двенадцать. Через полчаса из Интерпола сообщили, что все готовы к операции. И они поехали в «Алтиш».
Уже при подъезде к отелю Дронго заметил бронетранспортеры и солдат, оцеплявших весь район. Полицейских было больше обычного, и они направляли все машины в объезд — либо мимо музея Национальной истории, либо по авениде Либертадорес. На
Тишкин старался не общаться с Дронго и вообще держаться подальше от него. Зато один из руководителей португальского отделения Интерпола, Хосе ди Маседу, оказался давним знакомым Дронго. Ди Маседу с восторгом представлял его своим коллегам, к явному неудовольствию Тишкина. Штаб розыска расположился прямо в здании отеля «Алтиш», на первом этаже. Началась оперативная проверка всех номеров, и, несмотря на протесты многих гостей, у них снимали отпечатки пальцев, чтобы тут же на месте сравнить их с отпечатками «Сервала».
Дронго пришлось выдержать настоящую дымовую атаку, поскольку почти все вокруг постоянно курили. Он старался держаться ближе к окну. Но чувствовал, что уже весь пропах табачным дымом. В половине второго ночи в штаб сообщили, что сняты отпечатки пальцев у всей китайской делегации.
«Пьеро» еще по прибытии в отель сразу же поднялся к себе в номер, чтобы лишний раз не выдавать своего особого присутствия на конгрессе. Как и у всех прочих гостей, у него сняли отпечатки пальцев, и он спокойно прошел процедуру, лишь, как и многие, удивившись, что его потревожили ночью.
Дронго сидел в кресле, думая о Зулмире. Надо бы подняться к ней и объяснить, почему сегодня он не смог к ней зайти. И почему вообще он сюда прилетел. Но уходить отсюда было нельзя. Бывают такие случаи, когда нужно забыть обо всем личном и думать только о своей проклятой работе. Дронго сжал зубы. Женщина не простит ему сегодняшнего обмана. Но еще большим оскорблением, которое нельзя простить никогда, к она посчитает то, что он не пришел к ней сегодня ночью.
В три часа ночи в штабе появились руководители Всемирной организации здравоохранения, потребовавшие объяснений. Объяснять пришлось комиссару лиссабонской полиции и представителю Интерпола. Дронго терпеливо ждал. В половине четвертого сообщили, что процедуру прошли все европейские делегаты, в том числе и румынский.
Тишкин, испытывая жуткое напряжение, выпил пять или шесть чашек кофе. Ему казалось, что сегодня он принимает участие в caмой громкой операции за всю свою жизнь. В четыре утра доложили, что в двух соседних отелях проверка закончена и нигде не удалось обнаружить человека, похожего на «Сервала». Почти тут же сообщили, что среди прошедших проверку делегатов был и вьетнамец Тху Бон.
— Мы ничего не добьемся. Так мы «Сервала» не найдем, — сказал Дронго. — Он профессионал. Проверка проводится с привлечением таких сил, что он давно должен был исчезнуть из отеля.
— У нас приказ, — ответил ди Маседу.
Ему было сорок пять. Дронго разглядывал его глубоко посаженные серые глаза, темные волосы, крючковатый нос и думал: «Очевидно, среди его предков были и африканцы, и испанцы, и другие европейцы, от которых он унаследовал такой светлый цвет глаз».
— Ты же умный человек, — сказал он, — разве можно подобным образом ловить профессионального террориста? Такая операция не может дать никаких результатов.
— Полиция сумела идентифицировать отпечатки его пальцев, — напомнил ди Маседу. — Мы будем здесь, пока не найдем негодяя. Ты же знаешь, как сейчас борются с террористами. Если мы обезвредим его здесь, в Лиссабоне, то сделаем Португалию главной в борьбе с терроризмом в Европе. Когда еще к нам пожалует такой «специалист»! Перед чемпионатом Европы наши очень опасаются возможных террористических актов.