«Заказ» невыполним
Шрифт:
Джамбулат остановился на берегу, посмотрел вдаль. Там сейчас уже и следов того боя не найти. Конечно, реку можно перейти по остаткам моста, хотя и придется ноги до колен промочить. Не слишком приятное занятие для ранней весны, хотя и не слишком страшное. Но ради чего стоило туда идти? Чтобы вспомнить все? А разве Джамбулат все забыл? Нет, он помнит, кажется, все поминутно. Помнит даже, как встал он в полный рост и поднял автомат, когда спецназовцы вышли на линию огня, но его опередила одна короткая очередь, сразу бросившая его на землю. Очередь стандартная, в три выстрела.
Он, наверное, долго еще простоял бы там, на берегу, если бы не услышал за спиной шаги, а потом раздался знакомый голос:
– Вот он куда забрался…
Джамбулат обернулся. К нему приближались менты. Теперь уже не трое, а четверо, во главе с каким-то майором в повседневной форме, тогда как трое первых, уже знакомых, были в полевой форме. И двое каких-то гражданских, незнакомых Джамбулату людей.
– Вспоминает, – сказал майор. – Решил навестить места былых сражений…
– А куда ты, гражданин Гарсиев, наркотики спрятал? – спросил старший из первой троицы.
– Что вам нужно? – хмуро спросил Джамбулат.
– Понятые, подойдите… – подогнал майор гражданских.
Гарсиеву не стали объяснять, что им нужно. Просто рывком сняли с его плеча сумку, чуть не срывая хлипкий замок-»молнию», раскрыли ее и полезли внутрь. Копались долго, сердито переглядываясь. Естественно, ничего не нашли…
– Где наркота? – спросил майор.
– Ты у меня спрашиваешь? – вопросом на вопрос ответил Джамбулат. – Спроси своих людей… У них глаза дурные, может, и потребляют…
– Ну что? – спросил у своих людей майор.
– Ничего…
– Козлы, – сказал майор. – И с такими вот приходится работать… Ты свободен, Гарсиев. Только прошу тебя по-человечески – мотай отсюда побыстрее и не мути мне здесь воду…
– Я уеду утром с рейсовым автобусом, – сказал Джамбулат не просто твердо, но даже жестко. – Я обещал старому Ризвану, что буду ночевать у него. Он ждет. Надеюсь, что до моего отъезда провокаций больше не будет? Иначе…
– Что – иначе?
– А об этом ты подумай сам. И, если додумаешься, парням своим скажи. Они дураки беспробудные, но это и они поймут… Я обид не прощаю, и вообще, если мне что-то в голову западет, это там так долго сидит, пока выполнено не будет…
– И что тебе в этот раз запало?
– Что провокаторов следует уничтожать. Иначе они и другим будут жизнь портить. Провокаторы – это грязь, свойство погоды. Будет и время ясной погоды, а до этого грязь следует убирать и выбрасывать. Это закон жизни…
«Парни» усмехались недобро. Майор оглянулся на гражданских, которых в качестве понятых пригласил. Те смотрели в стороны, словно ничего не слышали.
– Ну-ну… Чистильщик… Посмотрим, на что ты способен…
Джамбулат понял, что еще не все закончилось. Но он, кажется, сам хотел обострения и умышленно шел на него. Он хорошо умел обострять ситуации, а в острых ситуациях чувствовал себя гораздо лучше глупых ментов. Только они об этом пока не догадывались, надеясь, что их погоны уже сами по себе являются оружием…
Прикрываясь кустами от случайного
– Жена Далгата решила детей кормить только своими помидорами и огурцами, – объяснил Хамзат. – Выращивает без всякой химии. Отапливается вместе с домом. Хорошо, когда можешь себе такое позволить. Дети здоровыми вырастут…
– Главное, чтобы росли не сиротами, – сказал Таймасхан.
– А это уже не ко мне обращение, а к самому Далгату. Что он выберет…
– Как забираться будем?
– По карнизу…
Карниз шел вдоль всей стены, и по нему вполне можно было пройти от одного окна к другому. Впрочем, другие окна мало интересовали незваных гостей. Подходящее дерево нашлось сразу. Его и искать не надо было, потому что оно росло здесь же, под стеной дома. Правда, деревце было молодое, с тонкими ветвями но, если не раскачиваться, подобно обезьяне, забраться на карниз можно. Что Хамзат сразу и сделал. Таймасхан, положив руки на рукоятки пистолетов, заткнутых за тугой пояс на спине, страховал снизу, зная, что товарищу понадобится время, и сразу двоим взбираться не стоит.
На карнизе нельзя было, конечно, плясать, но можно было выполнять необходимую работу. Хамзат вытащил из кармана свой рабочий инструмент – специальный циркуль с присоской на одном конце и с алмазным колесиком на другом, прижал присоску к стеклу, прочертил алмазом окружность и с помощью присоски вытащил стеклянный круг. Во втором стекле он был уже меньшего диаметра, его тоже удалось вытащить без труда. Осталось только просунуть руку и открыть окно. Еще мгновение, и Хамзат шагнул на подоконник. Таймасхан все так же страховал снизу, следя за двором и садом и не обращая внимания на действия товарища.
Осмотрев кабинет и убедившись в безопасности, Хамзат уже сам высунулся в окно с пистолетом в руке – теперь страховать предстояло ему – и тихо позвал Таймасхана:
– О!
Сигнал был привычным и понятным. Таймасхан ловко взобрался на дерево, с дерева перешел на карниз, добрался до окна, и в это время с улицы послышался шум двигателя автомобиля.
– Быстрее, – поторопил Хамзат. – Далгат приехал.
– Вовремя мы, – оценил свои действия Таймасхан, уже оказавшись в кабинете.
Хамзат тем временем закрыл окно и задернул шторы так, как они были до этого задернуты. Потом, встав за штору, заклеил скотчем дыру в стекле, чтобы не было очевидного сквозняка и ветром штору не раздвигало. Это может сразу насторожить входящего в кабинет Далгата. А надо было, чтобы он вошел, сел за стол, и только после этого предстояло начать разговор, который вовсе не обязательно закончится выстрелами.
В кабинете было три окна. Одно за спинкой высокого кресла Далгата. Там, за тяжелой, никогда не открывающейся, как сказал Хамзат, шторой и спрятался Таймасхан, которому следовало показать себя только в самый критический момент, если такой наступит. Сам Хамзат укрылся за шторой того самого окна, через которое они и проникли в кабинет.