Заказник «Кирзинский»
Шрифт:
Через несколько минут, совершив ряд довольно замысловатых маневров, мы уже поджидаем браконьеров на их пути.
– Они охотятся на зверей, мы преследуем их, – говорит Владимир Владимирович. –Охотники на браконьеров. – И тут же, призывая к тишине, произносит: – Так, ребята, они уже рядом …
Как только браконьерский автомобиль приближается к нам на предельном расстоянии, наш водитель Иван Рудобелец включает фары. Мы выскакиваем из уазика.
– Стоять! Охотнадзор!
Казалось бы, от неожиданности браконьеры должны
Начинается преследование. Каскадеры, отдыхайте! Те, кому хоть раз доводилось сидеть в салоне уазика во время погони по ночной полевой дороге, вцепившись изо всех сил в поручни, чтобы не «летать» от одного края к другому и «ласкать» крышу автомобиля головой, тот знает: это круче, чем в любом боевике!
Резкие повороты, рытвины и ухабины – ничто не останавливает браконьеров. У «иномарки», в которой они сидят, преимущества скорости. На нас же работает знание местности. Дистанция между нами понемногу сокращается, хотя уходящие от погони браконьеры несутся навстречу темноте на всех парусах. Любая неточность в управлении может стоить им жизни.
Иван ведет уазик уверенно, несколько раз буквально настигает браконьеров. Сигналя, он требует, чтобы они остановились, но преследуемые никак не реагируют.
Уже за лесом, возле деревни, когда горе-охотникам остается только выйти на трассу, чтобы, имея быстроходную технику, легко уйти от погони, Иван умело оттесняет браконьеров с дороги и заставляет остановиться, загнав их в тупик.
В свете фар видно, как из браконьерской машины выбегают два человека и бросаются врассыпную, а третий, видимо, водитель, со всех ног устремляется к багажнику своего автомобиля. Быстро открывает его, вытаскивает косулю и пытается отнести в сторону.
Здесь его и задерживаем.
Браконьер, а им, как выясняется чуть позже, является бывший сотрудник милиции К., предлагает работникам заказника решить дело мирным путем. Но естественно на сделку с ним никто не идет. Тогда он пытается угрожать:
– Хотите крови? Вы ее получите!
Но угрозы не помогают. В это время из темноты выходит еще один браконьер. Он более покладист.
– Давайте, мы заплатим за этих косуль, уладим все без возбуждения уголовного дела, – упрашивает он. – Мне огласка ни к чему.
Егеря признают в нем одного из местных чиновников.
– Раньше надо было думать, – говорит начальник опергруппы. – А теперь придется отвечать по закону.
Все участники браконьерской охоты понесут заслуженное наказание. Согласно ст. 258 Уголовного Кодекса Российской Федерации охота на территории заказника предусматривает максимальное наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет.
Браконьер:
Наказание за браконьерство на особо охраняемой территории последние годы ужесточилось, в частности возросли штрафы. Но преступлений не становится меньше. Из-за сложившейся социально-политической обстановки в стране, у одних граждан притуплено чувство вины и ответственности перед будущими поколениями, в основном, это относится к малоимущим. У других, стоящих на более высокой ступени социальной лестницы, кроме этого появилось еще чувство вседозволенности.
Вспоминается такой эпизод.
В суде рассматривалось уголовное дело по факту браконьерства в заказнике гражданина П. из села Казанцево. Не называю фамилии, поскольку хочу привести небольшой диалог с его женой, прямого отношения к преступлению не имеющей.
Она сидела на лавочке возле здания районного суда, с тревогой ожидая приговора в отношении мужа.
Я, вызванный в качестве свидетеля, уже дал показания и вышел покурить. Женщина знала мое участие в процессе и в сердцах произнесла:
– Не было, и нет справедливости!
– А что, по-вашему, «справедливость»? – спросил я.
– Ну, какой из моего мужа браконьер! Он ведь не лося или косулю убил, а всего лишь поймал на озере несколько десятков карасей …
– Во-первых, он занимался браконьерством в заказнике, – стал объяснять я. – А в нем не только всякая охота, но и рыбная ловля запрещена. Во-вторых, он уже неоднократно совершает преступления на особо охраняемой территории. Не прошло и года, как он был пойман охотинспекторами за то, что ставил петли на зайцев и косуль. Был за это осужден.
– Ой, господи, зайца поймал! Можно подумать, ущерб велик …
Все мои слова для нее казались пустым звуком, она считала мужа не виновным и имела, как ей казалось, на это веские причины.
– А как же нам жить? – говорила женщина. – У нас двое детей, они кушать хотят. Работы на селе нет, а если кто и работает в хозяйстве, то получает копейки, на них семью не прокормишь.
Чисто по-человечески мне было жаль эту женщину. В то же время у меня давно сложилась четкая позиция по поводу подобных «жалоб».
Почему работники заказника должны выступать в роли «сестер милосердия», а заказник являться своего рода «биржей труда», с помощью которого можно решить вопросы, связанные с безработицей и пропитанием. Если каждый, не имеющий постоянной работы на селе, а таких тысячи человек (по периферии заказника расположено 12 сельских населенных пунктов в Барабинском и Чановском районах), станет подобным образом решать свои проблемы, то «Кирзинский» быстро превратится в пустыню.
Что собственно, уже можно наблюдать на свободной территории. Стоит только выехать за пределы заказника, и редкостью становятся следы не только лося или косули, но и менее крупной дичи. .