Заклание волков. Блаженны скудоумные
Шрифт:
— Прошу прощения, сэр?
— Мисс Гровер всегда ездит стирать по вторникам, так ведь?
— Да, сэр, я понял, о чем вы.
У него побагровела даже шея. Ну зачем так краснеть? — подумал Уэксфорд.
— Кэркпатрик в полной безопасности, — сказал он. — Его взятки упали на каменистую почву. — Метафора прозвучала невпопад, и он быстро добавил: — Эти две женщины видели его около дома Которна. Он просто глупец, который боится бракоразводного процесса, а не тюрьмы.
— Едем на старую Кингзбрук-роуд, сэр? — бесцветным голосом спросил Дрейтон.
— Номер двадцать два в ближнем конце.
Когда
— Взгляните на это, Майк.
— Как после бомбежки, — устало отозвался Бэрден.
— У меня такое же ощущение. Вполне приличные георгианские дома, а целый квартал почти снесен.
Он вылез из машины, Бэрден тоже. В неярком предвечернем свете перед ними высилась последняя уцелевшая стена — внутренняя перегородка с зелеными обоями наверху и розово-серыми внизу. В десятке футов от края железного камина еще сохранилась штукатурка, а там, где она ободралась, виднелись голые кирпичи. К стене был прикреплен толстый трос, прицепленный другим концом к бульдозеру, который полз в туче пыли. Сквозь желтые клубы виднелась надпись: «Снос домов. Что вознеслось, должно рухнуть».
Бэрден разглядел на уцелевшем дверном косяке номер 22. Он печально переводил взгляд со стены на трос, с троса на бульдозер. Потом резко кивнул бульдозеристу, подзывая его к себе.
— Полиция, — заявил Бэрден задиристому краснощекому парню.
— Ладно, ладно, — ответил тот. — Я только делаю свою работу. Чего вы хотите?
Бэрден посмотрел на номер на дверном косяке.
— Здесь жил бухгалтер, парень по имени Смит. Не знаете, куда он переехал?
— Туда, где с ним уже не поговоришь, — бульдозерист противно ухмыльнулся. — Под землю.
— Повторите-ка.
— Помер он, — ответил парень, отряхивая пыль с ладоней.
14
— Быть не может! — воскликнул ошеломленный Бэрден.
— Не может? Я лишь повторяю то, что сказала старуха из кофейни. — Бульдозерист кивнул на маленькое разрушенное кафе, выудил из кармана большой носовой платок и высморкался. — Еще до того, как ее снесли. «Бедный мистер Смит, — говорила она. — Слава богу, он не видит, как сносят его старый дом. Кроме дома, у него ничего не осталось. Жена-то ему нагадила».
— От чего он умер? От разбитого сердца?
— Да, что-то с сердцем. Старуха расскажет вам больше, чем я.
— Вы не знаете, когда он умер? — вмешался Уэксфорд.
— Год или полтора назад. С тех пор дом стоял пустой. Тут был сущий бардак. За углом находится похоронное бюро, там должны знать. Полагаю, они-то его и закопали.
Он снова влез в свой бульдозер и, решительно поддав газу, тронул машину через груды битого кирпича. Бэрден отправился в похоронное бюро. Трос натянулся. Уэксфорд стоял и смотрел. До него доносился стон крошащегося цемента.
Вскоре инспектор вернулся.
— Он действительно умер, — сообщил Бэрден, пробираясь по развалинам. — Двенадцатого февраля. На похоронах были только та старуха, да еще девушка, которая иногда печатала ему на машинке. Наш главный подозреваемый лежит на стауэртонском кладбище.
— Отчего
— Что-то с сосудами, — ответил Бэрден. — Ему было сорок два.
Низкий дрожащий звук, похожий на гул перед землетрясением, заставил их обернуться. В стене дома Смита появился горизонтальный разлом между зеленым верхом и розовым низом. В середине трещины начали отламываться куски темной штукатурки, которые полетели вниз, на грязные кирпичи.
— Как я понимаю, сэр, дело Джеффа Смита представляет собой случайное стечение обстоятельств. Мы должны забыть о нем и начать сызнова.
— Случайное стечение обстоятельств? Нет, Майк, я так не думаю. Слишком много совпадений. К Руби в дом пришел мужчина и сказал, что его зовут Джефф Смит. После его ухода там нашли зажигалку, которую человек по имени Джефф Смит купил восемь лет назад. Это мы знаем наверняка. От такого не отмахнешься. Происшествие имело место в Стауэртоне, а Джефф Смит жил здесь и знал это место не хуже, чем вы или я. Он умер до того, как зажигалка пропала из квартиры миссис Энсти, до того, как здесь поселилась Анита, и уж тем паче до прошлого вторника. Но объяснять его связь с делом простым совпадением было бы неразумно. Так можно дойти до полной галиматьи.
— Тогда миссис Энсти лжет. Она продала Аните зажигалку — она сама сказала, что многое продала, — а заодно поведала ей о своем муже. Это не совпадение, это вполне в ее духе. Анита рассказала своему дружку, и имя засело в его подсознании.
— С чего бы ей врать? — спросил Уэксфорд. — Зачем? Скажите, Майк, она показалась вам лгуньей?
Бэрден с сомнением покачал головой и зашагал следом за старшим инспектором к машине, в которой их ждал Дрейтон.
— Все равно я не верю, что она потеряла зажигалку.
— Не потеряла, а думает, что потеряла, — поспешно сказал Уэксфорд. — В действительности ее кто-то стащил. Кто же? Старый приятель Смита? Вы догадываетесь, что мы должны сделать? Нам надо отыскать всех знакомых Смита, миссис Энсти и Аниты Марголис и выяснить, есть ли между ними хоть какая-то связь.
Сзади раздалось: «Берегись!», и они ускорили шаг.
Бульдозер поднатужился, и трос разрезал стену пополам, будто проволочная сырорезка в магазине. Все исчезло за желтой пыльной завесой, на месте дома теперь стоял грязный столб, сквозь который виднелось ясное синее небо.
— Джефф Смит исчез без следа, — сказал Уэксфорд. — Идемте, я хочу чаю.
Это связь без будущего, думал Дрейтон. В его честолюбивых мечтах не было места такой девушке, как Линда Гровер. Ни единой ступени не отведено ей на его лестнице. Теперь констебль понимал, что зря связался с девицей, отец которой был не в ладах с его начальством. Что их прогулки ничем не оправдать, а быть ее любовником безрассудно и опасно. «Любовник». Дрейтона покоробило от этого слова, отдающего чувственностью и сладострастием. Он испугался. Но не за будущее и не за карьеру. Похоже, Линду можно купить. Он понял, что она не менее продажна, чем окружающие ее люди. И Уэксфорд тоже это знал. Иначе не велел бы Дрейтону держаться от нее подальше. Хотя, конечно, и сам толком не понимал, от чего именно предостерегает констебля. И вот Дрейтону выдалась возможность подчиниться, сдаться, уступить давлению сверху и таким образом устоять против ее чар.