Заклейменная байкером
Шрифт:
— Я знаю, что некоторые из вас думают, что договорной брак — это то, что мы должны прекратить использовать, — продолжил Ларкин, — и вы будете правы. Но в этом случае важно то, что это мы объединим вместе два клуба и это правильная вещь.
— На хрен это, — выкрикнул Нобл. — Ты продаёшь свою дочь этому ё*анному предателю!
Ларкин исподлобья взглянул на Нобла, и толпа тихо забормотала.
— Это не то, что я хочу, — сказал Ларкин. — Это то, что должно быть сделано, чтобы клуб выжил. Мы спросили у Джанин,
Я просмотрел на Форда.
— Как будто она действительно могла сказать нет, — вставил я.
Он пожал плечами.
— Не знаю. Ларкин любит эту девочку.
— Да, любит, — уступил я, — но клуб он любит больше.
Форд посмотрел на меня.
— Разве не все мы?
Я откинулся на стуле и не ответил.
Что я любил больше чем этот клуб? Насколько я понимаю: клуб — это всё, что у меня есть. У меня никогда раньше не было необходимости раздумывать об этом, и я надеюсь, что мне никогда не придётся задумываться об этом в дальнейшем.
Потому что она выходит замуж за другого и на этом всё.
— Как можно быстрее «Мятежники» начнут смену патчей, — выдавил Ларкин. — Я понимаю, что вы не хотите этого, но, бл*дь, всё слишком херово. Они собираются стать нашими братьями, так что спрячьте обиды и разберитесь с этим.
— Парни не собираются мириться с этим, — пробормотал Доу.
— Тебя это не беспокоит? — спросил его Форд.
— Думаю, мне всё равно, — ответил он. — Кровь — это кровь.
— Эти мужики убивали наших братьев, — сказал Форд.
— Это было давным-давно, — вставил я.
— Не так и давно, — покачал головой Форд. — Это будет не легко.
— Я подозреваю, что они осознают происходящее, — сказал я. — Вот почему и забирают Джанин.
Форд кивнул.
— Да, думаю так и есть.
— Мы не можем погрязнуть в нашем мелочном гневе, — произнёс Ларкин над общим гулом. — Если мы начнём бороться между собой, мы проиграем битву с реальным врагом.
— Грёбаные «Змеи»! — взревел Стоунволл.
— И чертовы «Мескалы»! — Добавил Реджи.
— Всё верно, — завопил Ларкин, заводя парней. — У нас нет никакой привязанности к «Мятежникам» — и это правда. Но они собираются стать нашими братьями, и это добавит сил, чтобы сокрушить «Змей» и «Мескалов» и закончить эту грёбаную войну.
Все парни заорали, приветствуя это.
— А теперь давайте, на хер, выпьем! — завопил Стоунволл, и всё сошло с ума.
Я посмотрел на Доу, и он просто покачал головой.
— Пехотинцы последуют, — сказал он.
— Что мы собираемся делать? — спросил я Форда.
— Ничего, — ответил он, — И ты знаешь об этом. Мы последуем за клубом. Это может плохо кончиться для Джанин, но это был её выбор.
— Ага, — сказал я, — это был её выбор.
Все гудели от энергии и волнения. Оставалось всё ещё затаенное чувство гнева
По правде говоря, в эти прошедшие месяцы война была жёсткой. «Змеи» конкретно укрепили свои позиции, и мы теряли парней быстрее, чем кто-либо хотел. Было много пересудов о войне, некоторые парни злились из-за смертей и утрат.
Но не я, те парни, просто ё*анные трусы. Это было тем, что мы делали, — военное дерьмо. Мы убивали наших врагов и всё.
Выпивка текла рекой, и место становилось шумным. Примерно через десять минут, я заметил Джанин, направляющуюся к нашему столику.
Она остановилась поблизости.
— Клетч, — позвала она, — я отправляюсь домой.
— Жена зовёт, — пошутил Доу.
Я взглянул на него.
— Не стоит, — отрезал я. — Джеттер может услышать.
Доу усмехнулся.
— До встречи, парни, — сказал я и направился к Джанин.
Я вывел её из клуба, подальше от ревущей толпы в тишину вечера.
— Как всё прошло, встретилась с ним? — спросил я её.
— Странно, — ответила она. — Очень странно.
— О чем ты?
Она вздохнула.
— Я бы предпочла не говорить об этом. Ты можешь просто отвезти меня домой?
— Что бы ты не захотела, принцесса.
Мы забрались на мой байк и рванули к её квартире. Она выглядела уставшей, реально уставшей, и я мог лишь приблизительно догадываться о том, что происходило внутри её головы. Девочка только что впервые встретила своего будущего мужа и официально была заклеймена им.
Она всё ещё могла бы отступить, но теперь это будет намного труднее. Будет слишком много последствий, если она отступит.
Я знал, что она так не сделает. Я знал, что она не из тех, кто отступает, когда становиться тяжело. Если что, она была упрямой как чёрт и собиралась приготовиться к трудным временам. Я припарковался перед её входом и снова отвёл наверх, следуя впереди. Она не спорила на этот раз, просто выглядела слишком уставшей, чтобы бороться. Я открыл её дверь и первым вошёл, проверяя квартиру, прежде чем впустить её внутрь.
Она исчезла в ванной, не произнеся и слова.
— Ладно, черт возьми, — сказал я, садясь на мой диван. — Думаю сегодня только ты и я, диванчик.
Но примерно через десять минут просмотра какого-то говняного боевика по телику, я больше не мог выносить это дерьмо. Раздраженный, я встал с дивана и подошёл к двери её спальни.
Я постучал один раз, а затем распахнул дверь.
Она взглянула на меня, на её лице отражался шок.
Джанин лежала на своей кровати, одетая только в длинную белую футболку с глубоким вырезом. На ней не было лифчика, и её соски торчали, выделяясь под тонким хлопком.