Заклинание для спецагента
Шрифт:
Цветные лучи прожекторов и лазеров сплетались над сценой в причудливые узоры, сотканные из света и тени. Казалось, это уже не Фи с Майклом танцуют, а эльфы отплясывают на своей волшебной лужайке. Никто бы не поверил, что эти световые эффекты сымпровизированы наспех взамен пиротехники. Мимо агентов проскользнул Майкл со слипшимися от пота волосами. Сейчас он, согласно сценарию, в первый раз сменит костюм. Фионна под аккомпанемент традиционных ирландских инструментов и бэк-гитаристов услаждала публику балладой о несчастной любви. Ее голос разнесся по стадиону, взлетев до самой крыши.
Лиз
Лиз выскользнула в полумрак за сценой. Монтировщики возились с декорацией одного из номеров — многоступенчатым помостом, который надлежало поставить в центр сцены. Хью Бэнкс был на посту. Теперь он уже не шептал, а кричал в свою рацию, весь побагровев от отчаяния. Что-то неладно.
По туннелю пулей пронесся, возвращаясь на сцену, Майкл. Теперь он был в кожаных брюках и блестящей шелковой рубашке. Высохшие волосы вновь разлетались по ветру. Майкл ободряюще хлопнул Лиз по плечу, взял у техника свою гитару и выскочил на сцену. Луч прожектора нащупал его с легким опозданием. Лиз скривилась: она уже знала, что гитарист помешан на пунктуальности.
Едва появился Майкл, Фионна попятилась со сцены, чтобы, в свою очередь, переодеться в платье с белой бахромой. И вновь ее прожектор погас слишком поздно. Умчавшись за кулисы, где ее ждали расторопные Фитц и Лора, Фионна раздосадовано скрипнула зубами.
— Ты их всех покорила, голубка, — крикнула ей Лора. — Потрясающий концерт!
Лиз последовала за ними в гримерку и стала свидетельницей процедуры скоростного переодевания. Фи стояла истуканом, глядя в пространство, пока Лора и Фитц сдирали с нее зеленый шелк, натягивали платье-боди, застегивали молнии. Наспех глотнув теплой минеральной воды, певица облаком бахромы вспорхнула по ступенькам. Свита потекла вслед в молчании, опасаясь вывести Фионну из транса.
Публика отозвалась восторженным ревом на появление в лучах софитов белого видения — Фионны. Звезда закружилась, демонстрируя всем свое новое платье. Вроде бы чуть покачнулась — или Лиз почудилось? Смутное беспокойство, которое почувствовала Лиз при виде задерганного Хью, продолжало нарастать. Одна мелкая накладка влекла за собой другую. Лиз скорее почувствовала, чем услышала, как Во сбился с ритма и едва не сбил всех остальных. Эдди промахнулся мимо клавиши — аккорд прозвучал глухо, неинтересно. Но зрителей это, кажется, не смущало — ведь группа уже вошла в контакт с залом. Мистический взаимообмен между ними, столь милый сердцу Лиз, начался. Энергия все нарастала и нарастала, величественная, как египетские пирамиды.
— В конце номера по моему сигналу врубишь радугу, — проговорил Бэнкс в рацию. — Это вместо римских свеч… Да, наверно… Потом сделаем короткий проигрыш, пусть Фи отдышится. Кто-нибудь, проследите, чтобы ей было что попить за кулисами. Пот с нее градом льет. Готов? Внимание… МАРШ!
Тем временем Робби все еще сидела в баре. К радости Кена, она сделалась податливой как воск.
— Пойми, если бы
Указательный палец Робби сам собой зашевелился… поманил…
— Да, а стоит подмигнуть разок, как этот гусь перед тобой на колени встанет.
Робби подмигнула. Кен воровато ухмыльнулся. Пошло! С ней так можно до утра забавляться.
Магическое электричество, накопившееся в Робби, вселяло в Кена самые радужные надежды. Если план удастся, он одновременно выполнит долг перед мистером Кингстоном и спасет свою шкуру.
— Ого, уже полвосьмого, — с невинным видом заметил он. — Концерт, должно быть, начинается. Будь мы сейчас в «Супердоуме», мы бы услышали первые аккорды первой песни. Майкл любит, чтобы все было вовремя.
Робби, каким-то образом поняв, что от нее требуется принять участие в диалоге, временно вышла из своего наркотически-алкогольного ступора.
— Он оч-чень точ-ч-ный.
— Что верно, то верно, — поддакнул Кен. — А ты сейчас уже бы раскочегаривала свою аппаратуру, да?
— Она уже раскочега… — не справившись со словом, Робби хихикнула. — Она раскочега-га-га. Все готово. Лазеры. Софиты. Фей… фей… фейвеки.
— Неслабые фейерверки, — согласился Кен, выговаривая слова ласково и вкрадчиво. Так змея подбирается к ничего не подозревающей добыче. — Я знаю, у тебя весь сценарий в компьютере, но ведь ты и без списка запросто можешь, правда?
— Я — ик! — все зубрю, — заплетающимся языком выговорила Робби. — Чтобы… не смотреть все время… в монитор. Такая у меня работа. Работа! — На ресницах у нее засверкали слезы. — А теперь — все! Без работы.
— Нет, малышка, нет, — беспечно проговорил Кен, мысленно скрестив пальцы. — Ты по-прежнему на работе. Ты должна рулить спецэффектами на концерте. На тебя все рассчитывают. Выгляни в окно. Там, внизу, в темноте восемьдесят тысяч человек ждут начала концерта. Сосредоточилась? К первому приготовиться. Жди сигнала Гэри. Три, два…
— Нет! — вскинулась Робби. — Найджел меня уволил. Он не хочет, чтобы я работала.
— Не выдумывай, малышка. Почему это он не хочет?
— Нет! Он меня выгнал! Он меня ненавидит. Ненавидит! — Робби зарыдала, потирая глаза кулачком, точно маленькая девочка. Нос у нее покраснел.
Кен почувствовал на себе высоковольтный взгляд барменши, которая, заметив слезы Робби, решительно направилась в их сторону. С ужасом вспомнив о бейсбольной бите под стойкой, Кен швырнул на столешницу несколько купюр и заботливо помог Робби встать.
— Пойдем подышим воздухом, — сказал он ей. И вышел в обнимку с Робби в озаренный огнями неона вечерний Новый Орлеан, напоследок оглянувшись на барменшу — не вздумала ли та стукнуть по телефону в полицию?
Почти волоча Робби на себе по Тулуз, Кен заявил:
— Я тут знаю одно отличное местечко.
— Хорошо, — покорно пискнула Робби, забыв о всех своих бедах. Кислота наконец-то начала действовать.
Свободной рукой Кен указал на небосклон:
— Итак, прожектора зажигаются. Майкл и ребята уже на сцене. Ты сидишь на своем рабочем месте. Твоя рука тянется к пульту…