Заклинание сорок пятого калибра
Шрифт:
Я опустил руку в кошель на поясе, в который при переходе в Тень трансформировалась кредитка, и достал серебряную монетку. Положил ее на стойку между собою и Шварцем.
— Девушка. — Шварц не отрывал взгляда от монетки, но руку не протянул, — Такая, знаешь ли… милая такая девушка…
Сердце сжалось. Чудовищным усилием воли я не показал своего состояния. Сделал пару глотков, словно размышляя, стоит ли информация больше, потом выложил еще пару монет. Только тогда корявая лапка с грязными ногтями мгновенно сгребла монеты, и Шварц разродился информацией.
Незадолго до моего прихода
Конечно, это была Катя — кто же еще? Значит, она приехала раньше и решила подождать меня внутри. Вот этого я не предвидел! С какой стати девушке в одиночку соваться в незнакомый кабак? Но она именно так и поступила. В итоге жалкие капли теневой крови, которые были в Кате, пробудились, и у нее открылось теневое зрение. Представляю, что она подумала, увидев местную публику! И все же она не сбежала! Поразительно храбрая девушка!
Самым простым для Кати было спросить обо мне у Петроса. Она на это не решилась, и мне легко было понять почему. Будь я новичком, тоже не решился бы подойти к существу, сложенному из скальных блоков. Теневая кровь хозяев "У кота" (а у Петроса с Саргисом ее не меньше двух третей) — от элементарных духов земли. В Тени они выглядят очень грозно, хотя на деле — самые мирные существа, с которыми мне доводилось общаться. Но Катя-то этого знать не могла, испугалась и обратилась с вопросом к тому, кто показался ей безобидным. Кто более других напоминал обычного человека…
— И кто это был? — поторопил я Шварца, охваченный скверным предчувствием. В Тени не так много существ умеет сохранять свой "дневной" вид, и те, о ком я подумал в первую очередь, были не лучшей компанией для приличной девушки. — Ну?!
— Память у меня плохая, Вик…
Я раздраженно бросил на стойку еще пару монет.
— Отбой тут отирался как раз, — перестав валять дурака, чуть слышно прошептал Шварц. — Ну ты же понимаешь, он внушает доверие женщинам. Он представился твоим другом и предложил проводить ее до твоей конторы…
Я ничего не сказал. В глазах Шварца промелькнул ужас, и он неуловимо быстрым движением выскользнул из-за столика и скрылся в облаках табачного дыма.
Значит, Отбой.
Я оставил на стойке деньги за выпивку, попрощался с Петросом и, сдерживая себя, чтобы не перейти на бег, направился к выходу. На лестнице столкнулся с входившим в бар молодым вампиром. Обычно я избегаю конфликтов с другими существами, если мне за это не платят. Тем более что близнецы терпеть не могут драк в своем баре. Но сейчас мои мысли, надо признать, отнюдь не добрые, витали далеко, и я невежливо оттолкнул упыренка с дороги. И почувствовал, как тот вцепился мне в плечо.
— Эй, ты меня толкнул!
Я обернулся и, с трудом сдерживаясь, произнес:
— Извини, приятель.
Я хотел двинуться дальше, но вампир руку не разжал, наоборот, стиснул мое плечо сильнее и угрожающе улыбнулся. Учитывая особенности строения зубов, это у него хорошо получилось. Кто-нибудь мог бы и испугаться. В баре повисла тишина, посетители с интересом ожидали продолжения.
— Вот что, парни, — громыхнул из-за стойки Петрос, — драться проваливайте на улицу!
— Заткнись, папаша! — рявкнул упыренок. Молодой дурень, горячий. Кулаки чешутся. — Он меня оскорбил! Я его быстро уделаю, твой кабак не постра…
— Извини, некогда мне, — оборвал я его речь, подкрепив свои слова прямым в челюсть. Вампиры, как и большинство теневых существ, отличаются гораздо большей силой, чем обычные люди. Поэтому мне было совершенно не стыдно за то, что на моем кулаке оказался кастет, ударную поверхность которого покрывала гравировка с усиливающими заклинаниями. Это всего лишь уравнивает мои возможности с возможностями всяких теневых ублюдков. В остальном была виновата самоуверенность этого молокососа и крутая лестница.
Оставив вампира приходить в себя и пересчитывать уцелевшие клыки, я выбрался на улицу, размышляя на ходу, правомерно ли называть вампира, пусть даже молодого и глупого, молокососом? Насколько я знаю, организм вампира совершенно не усваивает молоко, и даже пара глотков обрекла бы упыря на долгое и малоприятное уединение в каком-нибудь укромном уголке.
Отогнав нелепые размышления, я огляделся и перешел на бег. Со слов Шварца выходило, что Отбой увел девушку минут за пять до моего появления. Возможно, я даже видел их краем глаза, подъезжая к бару, да не обратил внимания. В баре я провел минут десять. Значит, у Отбоя фора в пятнадцать минут, может быть, чуть больше. Куда он поведет Катю? Это очевидно — рядом Терлецкий парк. Спешить он не станет, чтобы не насторожить жертву раньше времени. Я успею… обязан успеть!
И я успел.
Они расположились на поваленных бревнах, окружающих полянку, — компания обычных на первый взгляд парней и девушек. Бросалось в глаза разве что их сходство друг с другом, не настолько сильное, чтобы они сошли за братьев и сестер, но достаточное, чтобы догадаться о кровном родстве. На всех были куртки или жилетки с цветами "Оборотней". Отбой все-таки обладает некоторым чувством юмора — так назвать свой клуб!
Оборотни негромко переговаривались, потягивая из банок пиво, но от непринужденных поз и ленивых разговоров веяло игрой. Центром игры была Катя — она стояла посреди поляны, испуганно обхватив себя за плечи.
Я пересчитал стаю — двенадцать волколаков.
Черт… хреново…
"Я тебе помогу".
"Ты знаешь, как я к этому отношусь!"
"Убить нас я им все равно не позволю! — рассердилась Хайша. — Если тебе наплевать на себя, то мне нравится жить!"
"Ладно-ладно, успокойся. Позволь мне сначала действовать своими методами!"
Я спокойно вышел на поляну и подошел к Кате.
— Здравствуй, Катюша. Ну что же ты меня не дождалась?
— Ой! — пискнула девушка. — Кто вы?..