Заклинатели
Шрифт:
Они зашли в свою комнату, захватили плащи, Рэй взял копье, машинально отметив, что древко по-прежнему белое, а на лезвии ни следа крови, и поспешил следом за друзьями.
Дорогу от дождя развезло, она превратилась в настоящую реку грязи. Пришлось пробираться по обочине, заросшей травой. Снова начал накрапывать дождь, грозя рано или поздно превратиться в настоящий ливень.
И только теперь, шагая по деревне, заклинатели заметили, что жители сделали все, что было в их силах, чтобы защититься от духов. У каждой калитки росли молодые тонкие алатаны. Их остро вырезанные листья трепетали на длинных черенках, радуясь дождю, каждая ветка пахла свежо и остро. Видимо, деревья посадили именно в тот год, когда на Заячьем мосту начали гибнуть люди.
Через каждые несколько шагов в поселении стояли грубо вырезанные изображения духов-хранителей, обвитые свежими полевыми цветами. Над одним из заборов торчала оскаленная морда неведомого существа, которое могло возникнуть лишь в воображении крестьянина, создавшего его. Наверное, эта тварь должна была до смерти испугать духа, если тот в темноте решит подкрасться к дому.
Народу на улицах было чуть больше, чем в вечер их приезда. Молодая женщина несла ведро. Пробежали прямо по центру дороги два босых мальчишки, с восторженными воплями разбрызгивая мутную воду. Мужчина провел за собой белого вола, по самое брюхо изгвазданного жидкой грязью.
Рэй шел, огибая лужи, скользил по заборам невидящим взглядом и спрашивал себя, не хочет ли он поговорить с ведьмой лишь для того, чтобы выяснить — не увидела ли она сегодня ночью чего-нибудь такого, что могло бы выдать его, а вовсе не из-за желания спасти невинного человека? И если видела — как ему поступить?
Пока ответа не было.
Дом старосты окружала целая роща саженцев алатанов, и Гризли, увидев их, многозначительно хмыкнул. Калитка, ведущая во двор, оказалась закрыта. Рэй громко стукнул новеньким железным кольцом, висящим на месте ручки. Похоже, его повесили совсем недавно, как раз после того, как начали вешать запоры на двери, — металл все еще отсвечивал ясной белизной.
Через минуту послышались быстрые шаги, в щели между досками появился любопытный голубой глаз. Он так долго таращился на посетителей, что Гризли, не выдержав, сказал добродушно:
— Открывайте, не бойтесь, мы не кусаемся.
И калитку наконец распахнули.
В воротах стояла совсем молоденькая девушка в переднике, обсыпанном петушиными перьями.
— Вам кого? — спросила она, поочередно рассматривая заклинателей.
— Хотим поговорить со старостой, — ответил Рэй.
— Заходите.
Двор был просторным, ухоженным, чистым. Дорожки между саженцами алатанов, подвязанных ленточками к палкам, были аккуратно подметены — на влажной земле виднелись борозды от метлы. В нескольких клумбах мокли пышные заросли синих колокольчиков. Низкий дом с широкой покатой крышей выглядел старым, но крепким, как и все строения в этой деревне.
— Господин, — крикнула девушка, подходя к террасе, — к вам пришли!
И, больше не обращая внимания на гостей, удалилась.
Послышался скрип двери, неторопливые шаги, и на террасе показался крепкий мужчина с залысинами над высоким лбом. Взгляд его внимательных, цепких глаз пробежал по гостям, задержался на оружии Рэя, переметнулся на Сагюнаро, зацепился за Гризли и снова вернулся к Рэю. Похоже, здесь было принято вот так подробно рассматривать посторонних, словно пытаясь определить, не скрывается ли под личиной человека что-то другое.
— Я хочу поговорить с ведьмой, — сказал молодой маг после короткого приветствия.
— А ты кто такой? — Староста спустился с крыльца, но остался стоять на последней ступеньке, сверху вниз глядя на посетителей.
— Заклинатель. — И прежде чем у него начали просить предъявить печать, Рэй навел яри на ближайшую клумбу с цветами.
Робкий дух колокольчиков тут же съежился, спрятавшись в корнях, ярко-синие цветы побелели и опали, мелкие листья скрутились в трубочки.
— Ладно-ладно, — проворчал староста, сбитый с толку напором Рэя, — понял. И зачем тебе ведьма? Все равно вечером ее сожжем. Больше никаких бед не будет.
— Скорее всего, она не виновата в смерти людей.
— Другой заклинатель говорил то же самое, — недовольно ответил староста, — и где он теперь?
— Мы можем поговорить с этой женщиной? — продолжал настаивать на своем маг, не обращая внимания на хмурые взгляды Гризли.
— Ну поговорите.
— Где она?
— В моем старом погребе за домом сидит. Там решетка, через нее и спросите все, что хотите.
— Как ее зовут?
— Нам называлась как Имари. А там уж не знаю, — сплюнул мужчина.
Рэй кивнул, больше не тратя время на разговоры, и направился к тропинке, ведущей на другой конец двора. Сагюнаро задержался, оглянулся и спросил не без кровожадности:
— Не боитесь держать ведьму так близко от своего жилья? Вдруг она вас проклянет перед смертью?
Староста нахмурился и сказал с удовлетворением:
— Не проклянет. Мы вместе с ней дудника болотного насыпали. Все знают — если только ворожить начнет, эта травка сразу все колдовство выпьет и обратно на нее обратит.
Сагюнаро криво улыбнулся, никак не прокомментировав это весьма спорное заявление. Болотный дудник всегда пользовался у людей дурной славой из-за своих семян, напоминающих острые трехгранные крючья, и корней, похожих на белых чешуйчатых змей. Говорили, что в новолуние это растение выкапывается из земли и ползет, растопырив когти, на поиски колдуна или ведьмы для того, чтобы впиться в него и утащить следом за собой в трясину. Однако на самом деле куст не заслужил и половины подобной славы. Его дух лишь награждал головной болью тех, кто ломал его ветки и срывал цветы.
Но заклинатели не стали ввязываться в дискуссию о влиянии дудника на людей.
За домом старосты стояло несколько крепких хозяйственных построек. Даже если погреб и предназначался для хранения продуктов, выглядел он как маленькое подземное убежище. В небольшом насыпном холме виднелась железная решетка. За ней темнел лаз, ведущий под землю, где должны были храниться в прохладе овощи и всевозможные соленья.
— Имари, — позвал Рэй, наклоняясь над дырой.
Из сырой темноты не донеслось ни звука.