Заклинатели
Шрифт:
Рэй наклонился, чтобы ветка, низко свисающая над тропинкой, не ударила его по голове.
— И что ты хотел сказать о Сагюнаро?
— А ты как будто не замечаешь? — Гризли, так же как он, поднырнул под тяжелую лапу ели, не обращая внимания на холодные капли, посыпавшиеся сверху. — То, что с ним происходит, мне совсем не нравится.
— Он всегда был немного странным. Даже когда мы учились. Впрочем, кто из нас без странностей.
— Ага, как же, — саркастически заявил увалень. — Поэтому он стал требовать на ужин недожаренное мясо и издалека чувствовать запах крови. Собаки на него рычат, духи шарахаются. Уже не говоря о том, что произошло в деревне. Так что можешь не морочить мне голову, я все-таки заклинатель, а не гость с улицы.
Шару, которому надоело убегать, неожиданно выскочил из зарослей, растущих слева от тропинки, противно шипя, плюнул в сторону преследователей, не попал и плюхнулся на землю, придавленный формулой Рэя. Повозился несколько секунд, пытаясь подняться, а потом замер.
Гризли подошел к нему, поднял за хвост и сказал задумчиво:
— С виду обычная белка.
— Злобная белка, — улыбнулся Рэй, надеясь, что разговор о странностях Сагюнаро закончен.
Но, как оказалось, нет.
— А еще он убивает, — продолжил увалень, наблюдая за тем, как существо в его руке начинает менять форму, превращаясь из небольшого пушистого зверька в тонконогую тварь с присоской вместо рта.
— Мы тоже убиваем.
— Мы изгоняем, — внушительно ответил Гризли, размахнулся и забросил духа подальше в кусты.
— Не вижу разницы. Это просто названия одного и того же действия. Многие сущности после нашего воздействия превращаются в пыль, дым, ничто и уже не могут вернуться. Так что он…
— Он получает от этого удовольствие. Ему нравится видеть кровь, чувствовать боль, наблюдать за смертью. Я видел, как он уничтожает гаругов. И, поверь, это был не праведный гнев.
— И что?
Гризли подошел ближе и произнес вполголоса:
— Это все из-за того, что произошло в пещерах шиисанов? Он сам становится одним из них, ведь так?
Рэй помолчал. Вокруг мерно шумел лес, растущий на склонах гор, невнятно бормотал ручей, бегущий внизу, на соседних деревьях посвистывали клесты…
Гризли действительно был заклинателем, и его нельзя обмануть рассказами о плохом настроении Сагюнаро в тот день. Рэй видел все то же самое, что беспокоило его, но не хотел обсуждать это с ним, именно потому, что тот был магом. А задача таких, как он, — изгонять то, что пробуждалось сейчас в душе друга. А если изгнать не получается — уничтожить.
— Он может контролировать себя, — сказал Рэй. — И отлично справляется.
— Пока справляется, — мрачно уточнил Гризли. — А что будет потом, ты знаешь? Я — нет. Вернее, знаю, и мне это совсем не нравится.
— Ну и что ты предлагаешь?
— Его надо вылечить.
— Каким образом? Как изгнать из человека неизгоняемую сущность?
— Наверняка есть способ, — ответил Гризли, вытирая руки о штаны. — Доберемся до Агосимы, спросим мастера Хейона. Он должен знать.
— Что должен знать мастер Хейон? — послышался голос Сагюнаро.
Тот спускался вниз по тропинке, и в его доброжелательно-безмятежном взгляде мелькнула цепкая настороженность.
— Говорю, что надоело работать бесплатно, — бойко и совершенно правдоподобно ответил увалень. — Изгнали шару только что, а толку? Пусть учитель дает нам печати, а уж возьмет он нас к себе или нет, мне теперь все равно.
Лицо Сагюнаро осталось непроницаемым, но недоверие из глаз исчезло.
— Идемте, — сказал он, никак не реагируя на слова о бывшем воспитателе. — Ехать пора.
Он развернулся и пошел обратно. Гризли многозначительно взглянул на Рэя и тоже направился наверх, к дороге.
Они были в пути уже третью неделю. Менялись повозки, на которых ехали друзья, попутчики, селения, пейзажи вокруг. Дорога превращалась то в широкий тракт, забитый телегами, волами, пешими путниками, то в две узкие колеи, едва заметные в траве.
Но для заклинателей дни путешествия отличались один от другого только духами, которых они встречали. Два «добрых старичка», блуждающие возле старых складов одного небольшого городка, ночные долгоплегы, прячущиеся в чаще, на одной из остановок, сайна, легким силуэтом промелькнувшая на лугу. И наконец, «водяная лилия», притаившаяся под корягой у старого брода.
С ней пришлось хорошо повозиться.
Бык отказывался входить в воду, чтобы перебраться на другой берег мелкой и безобидной на первый взгляд речушки, и маги вынуждены были вылезти из повозки, чтобы освободить дорогу.
— Она ест только рыбу, дурачина. — Рэй пытался тянуть за собой упрямую скотину, но вол лишь сопел, фыркал и косил взглядом на неспокойную речушку. — Тебя не тронет.
— Ладно, Рэй, оставь его, все равно с места не тронется, пока мы эту дрянь не выловим, — откликнулся Гризли. Он бродил по колено в холодной воде и ворчал, снова зацепившись за любимую тему: — Сколько денег опять теряем. Я теперь опасаюсь лишний раз сказать, что заклинатель. А все из-за этого Собуро и его рассказов о том, что всех магов, не имеющих печати, кто-то желает убить.
— Не всех, только избранных, — сквозь зубы отозвался Сагюнаро, запуская руку под корягу. — Вот он! Попался!
Он выдернул из воды существо размером с щуку, напоминающее зеленую гидру, обляпанную илом и зеленой ряской. Дух забился, пытаясь вырваться и снова уйти на спасительную глубину. Веер брызг окатил заклинателей.
— Держу! — Гризли схватил «лилию» за длинные щупальца-водоросли, появившиеся ниже по течению, но они опутали его ноги и дернули вниз.
Увалень рухнул в воду, подняв в воздух целый ледяной фонтан.
Рэй, начавший произносить формулу, сбился. Вол замычал, попятился, едва не вырвав повод из рук заклинателя.
Возница — немногословный старик, загоревший до черноты, сидел на камне неподалеку и, покуривая короткую трубку, невозмутимо наблюдал за молодыми магами.
— Эй! — крикнул ему Рэй, — подержал бы ты свою скотину!
— Ловите-ловите, — равнодушно прищурился дед, выпуская облачко ароматного дыма. — Говорил я, надо было к новому мосту ехать, а вас сюда потянуло.
Рэй, промолчав, сплюнул и крепче уперся ногами в землю, удерживая быка. Поднявшийся Гризли наконец припечатал «лилию» формулой, и та обвисла в руках Сагюнаро грязно-зеленой тряпкой. Он отбросил ее в сторону, и очень вовремя.