Заклинательница зла, или Пакости в кредит. Не родись богатой, или Синдром бодливой коровы (сборник)
Шрифт:
– Мне сказали, – внезапно подал голос Кутайкин, – что сегодня утром по соседству с вами произошло жестокое убийство министерского служащего.
– Это наш курьер насплетничал? – предположила Софья.
– Нет, господин Капитанов живописно обрисовал все детали. Я ведь в первой половине дня заезжал в ваш офис. Правда, вы лично были на производственном совещании.
– Я уже поняла, что у Капитанова отсутствует чувство сострадания, – заметила Софья. – Несчастья других для него не более чем повод почесать языком.
– У него очень
– У меня же деловая встреча! – возразила Софья, стараясь не заострять внимания на двусмысленном, кажется, предложении. – Кофе в другой раз.
– Но вы не можете сесть за руль после выпитого!
– В общей сложности я выпила не так уж и много. Кроме того, у меня есть «антиполицай».
Кутайкин постарался ничем не выдать своего разочарования и, проводив Софью до машины, помахал ей рукой с тротуара. Повернув на стрелку, та мгновенно о нем забыла, как о соринке, которую удачно извлекла из-под века.
Миссия, которую предстояло выполнить Софье, осложнялась массой обстоятельств. Самое главное, она никогда не видела Валерию Тулускину и, представляясь ее подругой, могла наговорить всяких глупостей. Кроме того, она ничего не спросила у клиентки Дымова о нраве ее мужа. Софья не раз удивлялась: за кого только не выходят замуж приличные женщины! Вот и здесь вполне можно было нарваться на психа или даже настоящего уголовника. Мало ли сейчас бизнесменов с сомнительным прошлым и неопределенным будущим!
Дверь ей открыла тетка лет шестидесяти с седым пучком, сидящим словно волдырь на ее затылке. У нее были красные мокрые руки и мощные ноги, выглядывающие из-под подоткнутой юбки.
– Вам кого? – спросила она, придирчиво озирая Софью.
– Валерию Тулускину, – ответила та бодро.
– Нету ее, – помрачнев, пробормотала тетка.
Софья испугалась, что она тут же захлопнет дверь, и вытянула вперед руку.
– А… А муж ее? Валерий Тулускин? Если он дома, я хотела бы с ним поговорить.
– Его тоже нету… – начала было тетка, как вдруг из глубины квартиры раздался вялый мужской крик:
– Кто-о-о та-а-ам, Ма-арья?
Марья пожевала губами и добавила:
– Его почти что нету… Он только орать может, а разговаривать – уже нет. По крайней мере сегодня.
Софья и сама уже все поняла по тому, как Тулускин растягивал гласные и притуплял согласные. Однако ей мог бы сгодиться и пьяный Тулускин, и, возможно, сама Марья.
– Я Лерочкина подруга, Софья, – понизив голос, сообщила она. – Приехала из другого города, да все застать никак не могу. Неужели так и уеду, не повидавшись? Мы ведь раньше с ней были не разлей вода!
Марья отступила в просторную прихожую и махнула тряпкой:
– Входите.
Захлопнув за нежданной гостьей дверь, она аккуратно задвинула засов, после чего закатила глаза к потолку и совершенно неожиданно закричала на весь дом:
– Убили нашу ластоньку-у-у! Убили нашу девоньку-у-у!!!
Софья так испугалась, что отпрыгнула назад и спиной впечаталась в стену. Распластавшись по ней, она некоторое время не мигая глядела на самозабвенно вопящую Марью.
– С чего вы взяли, что ее убили? – наконец она сообразила задать вопрос.
Марья ее не слышала, всецело поглощенная прилюдным проявлением горя. Ее стенания привлекли внимание остальных обитателей квартиры – самого хозяина и его пса, эрделя со смышленой физиономией. Эрдель первым появился в коридоре, Тулускин шел за ним. Сейчас пес вполне мог бы назвать хозяина своим четвероногим другом – тот двигался на четвереньках и делал это важно. Лицо у него при этом было страшно вдумчивым.
– Здравствуйте, – серьезно сказал он, остановившись перед Софьей и дыша ей в колени. – Я – хозяин дома.
– А я – подруга вашей жены, – ответила она, испытывая сильное искушение почесать Тулускина за ухом.
Марья еще раз выкрикнула: «Убили-и-и!», и хозяин дома вдруг нахмурился, сделав губки бантиком.
– Замолчи же ты! – потребовал он, еле ворочая во рту вялым языком. – Никто ее не убил. Она пропала. Исчезла. И только он знает – куда.
– Кто – он? – насторожилась Софья, решив было, что муж имеет в виду любовника.
– Он. – Тулускин подбородком указал на эрделя, который вел себя в этой квартире приличнее всех: мирно сидел в углу, склонив голову набок. – Его зовут Артос. Хотел назвать его Неуловимым Мстителем, но жена сказала, что такая кличка подойдет только в том случае, если он будет участвовать в собачьих бегах.
– Значит, Артос знает, где ваша жена? – осторожно уточнила Софья.
– Если бы не он, я бы тоже знал, – сообщил Тулускин, опасно качнувшись в сторону вешалки. – Представьте: моя жена однажды ушла из дому, оставив записку. – Он говорил с расстановкой, по-прежнему глядя Софье прямо в коленные чашечки. – Вероятно, в ней она сообщала, куда отправляется. Если бы я прочитал ту записку, у нас был бы след.
– Но вы ее не прочитали?
Ситуацию в два счета прояснила Марья, которая последнюю пару минут молчала и прислушивалась к разговору.
– Да он ее съел! – воскликнула она и замахнулась на эрделя тряпкой. – Рыжий паршивец!
Эрдель звонко тявкнул и отодвинулся подальше. Тулускин развернулся к нему и пьяно крикнул:
– Иди сюда! Хочу посмотреть на твою морду! Зачем ты съел записку, гнида? – вопросил Тулускин. – Она ведь не для тебя была писана!
– А откуда вы знаете… – начала было Софья, но хозяин икнул и упредил вопрос:
– Я видел, что это записка. Она лежала на подушке. Только я протянул руку, как этот извращенец сцапал ее и принялся слюнявить. Я вырвал у него пару огрызков, но то были только отдельные, а потому бессмысленные слова, – с философской горечью заключил он и с надрывом завершил тираду: – Пропала моя Лерочка навсегда.