Заклятые пирамиды

Орлов Антон

– Лекарство-то хоть не растоптали, пока дрались? – нахмурившись, справилась Зинта о самом важном.

– Нет, он его сразу убрал во внутренний карман. Не сегодня завтра Мар выздоровеет.

А я, как всегда, остался пострадавшей стороной… Посему прощаюсь с вами, мне нужно принять ванну и залечить душевные раны.

Он обозначил галантный полупоклон, отчего на пол опять посыпались сверкающие зернистые осколки, и шагнул в раскрывшуюся щель Хиалы, на ходу перетекая в демоническую форму.

– Жабий стервец, – с осуждением заметил Орвехт, когда щель исчезла.

– Который из них? – уточнила лекарка.

– Да наш друг Эдмар, конечно же. Не знаю, что такое мониторы, но канцелярщина во всех мирах одинакова, а тому достойному магу за это битое добро теперь отчитываться.

И, взяв пустую чашку с прилипшими ко дну чаинками, Суно принялся собирать удивительные стекла из чужого мира.

Весь остаток дня Зинта переживала: получится или нет, достаточно ли будет

этого зелья, чтобы Мар избавилась от недуга? И, засыпая уже за полночь на широкой кровати в опочивальне Орвехта, она молилась и Тавше Милосердной, и Госпоже Вероятностей, чтобы противоядие помогло. А потом ей приснился сон: странный чужой город с многоэтажными зданиями под жарким голубым небом, сверкающие экипажи на земле и в воздухе, деревья с широко раскинутыми перистыми ветвями, диковинно и ярко одетые люди.

В этом чудесном городе было много такого, чего Зинта не видела ни в Паяне, ни в Аленде, ни на сурийском юге, для чего она и названий-то подобрать не смогла бы, но главное, на что здесь нужно смотреть, она заметила сразу.

Среди уличной суеты шла по тротуару девочка лет четырнадцати-пятнадцати, со стаканчиком мороженого, такая же красивая, как Хеледика, только глаза у нее были карие, а коса, венком уложенная вокруг головы, темно-рыжая. Она выглядела счастливой, словно только что родилась заново и теперь ей принадлежит весь мир. Она ела мороженое первый раз в жизни.