Заколдованная планета

Валентинов Альберт Абрамович

— Я как-то не обращала раньше внимания, потому что не люблю к нему заходить, — виновато сказала она. — Но всех этих зверей он убил своими руками. Мужественный старикан, ничего не скажешь.

Она что-то приказала, и шаман торжественно поднялся во весь свой огромный рост. Воздев руки, он заговорил нараспев, принимая монументальные позы. Мимико торопливо переводила.

— Он говорит, что такого великого охотника еще не было с тех пор, как основоположник всего сущего Тхитик плюнул в океан и образовалась Такрия. Он, в смысле шаман, велик и могуществен, и с ним лучше жить в мире. Не только звери, но даже молнии и громы боятся его, и у богов он пользуется огромным уважением… Старый

хвастун, долго он еще будет молоть чепуху!.. Ага, перешел к делу. Никто, кроме него, не может поймать изрыгающих гибель, потому что они не как все звери. Даже ужасные гарпии боятся их и потому заключили с изрыгающими договор о ненападении. Он узнал этот секрет от своего отца, великого шамана, которому в свою очередь рассказал его отец, тоже великий шаман. Только тот, кому подчиняются изрыгающие, может общаться с богами. Иногда находятся безрассудные, но огненная смерть не дает им даже подойти к болоту. А он подходит… Кандидат на должность шамана должен поймать пиявку, а когда он погибает, старик идет и приносит, утверждая свое могущество. Он говорит, что пиявок можно ловить только перед восходом солнца. Сейчас покажет, как это делается. Покажет только для тебя, поскольку ты любишь зверей. Но просит никому не открывать секрета. Я поручилась за нас обеих.

Шаман снял с колышка и аккуратно натянул на себя одежду, сплетенную из травы и гибких веток. Это было чтото вроде комбинезона, на груди которого ветки образовывали сложный «волшебный» узор. Потом достал мелкосплетенный мешок и, высоко поднимая ногя, зашагал по пещере, сопровождая свои движения отрывистыми восклицаниями.

— Подходит к болоту, — переводила Мимико. — Входит в воду… Пиявки лежат в воде. Они спят. Только солнце разбудит их. Но прикасаться к ним опасно. Он ловит их в мешок, не касаясь руками… Потом дважды столько дней, сколько пальцев на руках и ногах, держит мешок в темном месте. Только после этого пиявки умирают и их можно взять в руки.

Окончив демонстрацию, шаман разделся, повесил комбинезон на колышек, аккуратно расправив складочки, и опять занялся починкой балахона. Очевидно, у него было две «спецовки» — одна для ловли пиявок, другая для «разговора» с богами.

Ирина, торопливо записав этот рассказ, выскочила из пещеры в полном смятении. Шаман одним махом перечеркнул все ее представления об этих животных. Опомнившись, она вернулась, чтобы забрать чучела пиявок, но шаман, в ужасе воздев руки, загородил их своим телом. Он трясся от страха, но твердо решил скорее лечь костьми, чем допустить такое святотатство.

— Оставь его, — с досадой сказала Мимико. — Это священный инвентарь.

Пришлось подчиниться.

— Возможно, я буду вынуждена еще раз обратиться к нему, — задумчиво сказала Ирина перед отлетом. — Очень интересные факты.

— В любое время дня и ночи! — торжественно заверила Мимико.

Ирина вернулась на Базу, не дождавшись охотников. Ей было не до этнографических наблюдений. Отмыла Бубу, уложила ее спать и неподвижно просидела у окна, пока над горами не посветлело небо. Тогда она завела мобиль и полетела к болоту.

Шаман был прав: пиявки не шевелились. Ирина, включив мотор на форсаж, с ревом пролетала так низко, что трава застревала в амортизаторах. По воде метались беспорядочные волны. Пиявки никак не реагировали. Они болтались на поверхности, словно сухие сучья.

На мгновение Ириной овладело отчаяние: а что, если все это просто недоразумение? Что, если нет никаких таинственных пиявок, а есть обыкновенные инопланетные животные, вокруг которых выросла красивая, но совершенно беспочвенная легенда? Оказались же ужасные драконы острова Комодо обыкновенными варанами. Что ж, и в этом

случае дело надо доводить до конца. В науке знаки плюс и минус имеют одинаковое значение. А свои личные переживания… Кому до них дело?

Вернувшись домой, она подошла к листу на стене и, жалобно усмехаясь, вычеркнула третий пункт: «Убивают такриотов, но не трогают землян». Знания ее о пиявках уменьшились ровно на одну треть.

ГИБЕЛЬ РОБОТА

Мобиль отчаянно трещал, подпрыгивая на воздушных ухабах. Прозрачные крылышки судорожно молотили по воздуху, мотор ревел, кашляя и захлебываясь. Эта легкая изящная машина не была рассчитана на такие перегрузки.

Свет не мог проникнуть в кабину — так она была забита металлом. У задней стены громоздились контейнеры с пробирками, а все остальное пространство заполнил огромный робот. Ему пришлось поджать ноги и наклонить голову, и все равно его шарнирные колени нависали над Ириной, не давая ей откинуться на спинку кресла. Буба панически боялась этого металлического великана, от которого в машине сразу стало холодно. Ее еле удалось уговорить лететь.

Выпросить робота оказалось нелегко. Их не так много было на Базе, и всех разобрали цивилизаторы, работающие в дальних племенах. Роботы охраняли племена от диких животных, выполняли тысячи мелких поручений, а главное, окружали цивилизаторов ореолом таинственности и могущества, что служило гарантией безопасности. К ним привыкали, как к собственной тени, и, естественно, никому не хотелось расставаться с ними хотя бы на короткое время.

Выручил Георг. Ирина уже заметила, что этот спокойный, уравновешенный красавец мало говорит, но много делает. Его племя обогнало все остальные на пути прогресса. Он привез своего робота, но с условием, что тут же заберет его обратно. И сейчас его мобиль стрекотал сзади. Вместе с ним в экспедицию затесался неугомонный Буслаев.

Разумеется, Ирина могла бы пренебречь всеми инструкциями и сама отобрать пробы воды, травы и грунта. Правила — не догма, и исследователь обязан поступать так, как подсказывает обстановка. Тем более, что еще не было случая нападения пиявок на землян. Но люди до сих пор приближались только к берегу, не входя в воду. А где гарантия, что животные потерпят присутствие посторонних в своей стихии? То, что это удавалось шаману, не проясняло, а наоборот, усложняло проблему. Поэтому профессор Сергеев категорически рекомендовал Ирине в болото не залезать.

Мобили опустились в ста метрах от берега, и робот неуклюже выбрался наружу к великому удовольствию Бубы. Георг коротко объяснил задание:

— Пройдешь болото вдоль и поперек по разу. Если глубина окажется больше твоего роста, не смущайся. Пробы воды и грунта будешь брать через каждые пять метров, травычерез десять. И обязательно засеки координаты мест заполнения каждой пробирки.

Робот кивнул, взвалил на плечи контейнеры и шагом, от которого вздрагивала почва, направился к воде. Его черная тень бежала впереди. Ирина вскочила в машину — наблюдать сверху было удобнее. Мужчины разлеглись на траве.

Мобиль легко запорхал над болотом. Сверху робот казался странно коротконогим, будто придавленным к земле. Его руки нелепо дергались в такт ходьбе. Ирина засмеялась и перевела взгляд на экран. Что это? Она поспешно схватилась за верньер. Нет, лот исправен. Но что случилось с пиявками? Со всех сторон несутся их черные тела к тому месту, куда приближается сверкающая металлическая громада. Серое зеркало воды сплошь испещрено белыми бурунчиками. Передние ряды животных почти вылезли на песок — так напирали на них остальные. Будто к берегу прибило плот из черных сучьев.