Заколка для Ворона
Шрифт:
Это было неинтересно. Никто даже не оказал сопротивления. А еще боевые ирлиты. Позор какой-то. Теплый душ, чтоб смыть эту гадость. Можно и человеческий вид принять. Хватит из себя каторжника изображать. Осталось договориться с вожаками других отрядов.
Когда Яна проснулась, то в землянке сидел лишь Бык.
— А где все? — сонно спросила она.
— Переворот организовывают.
— Какой переворот?
—
Это походило на бред. У них ничего не могло получиться. Но они нашли поддержку. В стране давно был кризис. Низкие зарплаты, безработица, пустой бюджет. Народ был на грани. Самое страшное, что конца кризиса не было видно. А народ хотел перемен. И тут им эти перемены предложили. Михаил знал, что пообещать. Ему легко верили люди, даже те, кого он обманывал ни раз, они готовы были вновь и вновь наступать на те же грабли. Альхор убирал, тех кто вставал на их пути. Они заручились поддержкой каких-то революционных кружков. И в это время пропала связь со столицей. Череда случайностей или так и должно было произойти? Трудно сказать. Но пока Латрас восстал, в столице расследовали убийство шестерых министров из совета двенадцати. Может не было недооценен масштаб восстания, может все понимали, что стране нужны перемены, хотя эти перемены и проходили таким путем. В итоге из столицы выдвинулось временное правительство для переговоров. Во время переговоров было решено сделать амнистию и начать поднимать страну с нуля.
Яна была непосредственным участником этих событий, но в то же время не понимала ничего, что происходило вокруг. Десять дней переворота стали для нее непрекращающимся кошмаром.
Все было очень просто. Под видом охраны проникать в форты и захватывать их и так по цепочке. Как им удалось договориться с другими заключенными, предотвратить неразбериху? Яна не понимала и отказывалась понимать. У Альхора был антидот к сыворотке, которая блокировала способности иров и ирлитов отбывающих срок на каторге. У него была целая коллекция ядов, которую он собрал находясь в форте. Постепенно Яна поняла о чем ей пытался втолковать Михаил. Один раз с Альхором один мужик вступил в спор. Не хотел подчиняться, решил оспорить власть. Альхор не стал с ним спорить. Просто проигнорировал. Мужик полез драться и упал замертво. Это было страшно. А Альхор даже не посмотрел в его сторону. Продолжил объяснять чего-то другим.
Десять дней ада, когда не знаешь кто друг, а кто враг. Яна не знала кому доверять. Ощущение одиночества стало особенно сильным. Она не плакала, но и не участвовала во всем этом. Переворот. Революция. Слишком страшно осознавать чем все это может закончиться. Но закончилось миром.
Номер гостиницы. Яна толком не помнила как она здесь оказалась. Мало сна, много информации и страха — все это как бы отключило сознание. Душ с теплой водой. Чистый халат. Это понятно. Остальное слишком сумбурно.
Когда она вышла из ванной, то наткнулась на Альхора. Он сидел около окна. Смуглое лицо чисто выбрито, черные волосы коротко подстрижены. Он больше не напоминал того каторжника, которого она увидела в поле. Только глаза остались такими же. Птичьи глаза.
— Ты на ворона похож. И душа у тебя такая же. — тихо сказала она.
— Я же этого не отрицаю, малышка. — он усмехнулся. — Это ты отказывалась верить.
— Все равно, это неважно. — Яна вздохнула. — Эта история подошла к концу. Ведь так?
— Не знаю. Тебе решать, зеленоглазка. — он с улыбкой посмотрел на нее.
— Почему мне?
— Я понимаю, что тебе со мной не место. Но я хочу чтоб ты поехала со мной.
— Куда?
— У меня нет дома. Я как в поле ветер, зеленоглазка. Куда захочу, туда и еду. — Альхор пожал плечами. Нервничает? И эти черные глаза, в которых не отражаются эмоции.
— Знаешь, почему я поехала в Латрас? Я хотела заработать на квартиру. На свой дом. Потом родить детей. Понимаешь? — Яна нервно прошлась по комнате. — Я хочу варить кашу по утрам и вытирать сопливые носы, коленки разбитые мазать зеленкой и заплатки на штаны ставить. Это моя мечта. Я так вижу жизнь.
— Понимаю. Я тебе этого дать не смогу. Дома у меня нет, детей быть не может и менять свой образ жизни я не собираюсь. Даже ради тебя, зеленоглазка.
— А я не смогу отказаться от своей мечты и измениться ради тебя.
— Я знаю. Мы с тобой из разных миров. Это было ясно с самого начала. Опять плачешь, зеленоглазка?
— Это так. Просто обидно.
— Что? — спросил он.
— Что так все получилось.
— Иди сюда. — позвал он. Яна поспешила к нему в объятия. — У тебя прям целые озера прячутся за глазами.
— Альх?
— М?
— Как все будет дальше?
— Дальше? Мы попрощаемся, и пойдем каждый по своей дороге. Ты поедешь к своему мужу детей рожать, а я дальше по стране колесить.
— Тогда давай прощаться.
— Мне эта идея тоже нравится. — он наклонился к ее губам.
— Альх!
— А ты как хотела? — тихо усмехнувшись, он лишь крепче прижал ее к себе.
Яна забылась в этом поцелуи. Она ощущала, как его руки добрались до ее обнаженного тела. Каждое прикосновение отдавалось болезненными уколами по обостренным нервам. Его губы спустились к ее шее, плечу. Это было больше чем страсть, что порой затмевает рассудок. Скорее единение, когда не только объединяются тела, но и души. Они растворялись друг в друге. Пытались взять и отдать как можно больше. Не было времени, не было условностей, лишь понимание скорого расставания. От этого на губах оставался привкус горечи. Яна таяла в его руках, загоралась в огне, который он разжигал и, получив разрядку, лишь крепче прижималась к нему, чтоб загореться вновь.