Заколоченные Сердца
Шрифт:
— Я никогда раньше этого не делала.
Он отрывает голову от ложбинки между моих грудей, которую он целовал мгновение назад.
— Никто раньше не пробовал тебя?
Я качаю головой.
Он улыбается, и в его улыбке сквозит легкое самодовольство, но я вижу, что он шокирован моим признанием.
— Значит, я буду у тебя первым?
— Эллиот никогда не делал этого для меня. Наоборот, да. Но никогда для меня.
— Тогда он ещё больший засранец и дурак, чем я думал. Это тело, Ангел, заслуживает того, чтобы его сожрали. к тому времени, как я закончу
— Что ты собираешься со мной делать?
Я играю на его потребности доминировать.
Могут ли улыбки быть непристойными? Ну, очевидно, могут, потому что его губы растягиваются в порочной усмешке, его правая рука оказывается между моих бедер.
— Не стесняйся, раздвинь их как следует для меня, детка, и ты узнаешь.
Когда я раздвигаю ноги, мои руки всё ещё зажаты над головой, Джон проводит пальцами по внутренней стороне моего бедра.
— Что я собираюсь здесь найти? — шепчет он мне на ухо.
Я не могу найти в себе сил ответить, мой голос дрожит от желания.
— Используй свои слова, Ангел. Скажи мне, что я здесь найду?
Я тяжело сглатываю.
— М-мою киску.
Его рот возвращается к моей ключице, когда он начинает покрывать поцелуями то место, на которое, как он быстро понял, мое тело реагирует сильнее всего. По правде говоря, я реагирую на всё, что он делает; как будто мы находимся в идеальной синхронизации, и он знает, чего я хочу, больше, чем я сама.
— Это верно, и ты знаешь, что я собираюсь сделать с твоей киской сегодня вечером?
Я качаю головой, уже чувствуя, как нарастает невыносимая боль.
— Нет.
— Я собираюсь попробовать её на вкус.
— Пожалуйста, — умоляю я, интенсивность его слов и прикосновений оказывается слишком сильной.
— Что “пожалуйста”?
— Пожалуйста, п-попробуй меня.
Не успевают слова слететь с моих губ, как я чувствую давление двух толстых пальцев на свой вход. Я такая влажная, что он легко входит в меня, его пальцы двигаются ножницами, когда он впервые двигает ими.
— О, чёрт, ты такая влажная для меня, — находит то место, до которого я всегда с трудом дотягивалась сама. В ответ мои бедра отрываются от кровати. Я полностью потеряла контроль над своим телом и разумом.
— Тебе это нравится, Ангел? Тебе нравятся мои пальцы в твоей тугой, влажной киске? Потому что мне это нравится, — в тишине комнаты хорошо слышно, насколько я влажная. — Этот шум, звук твоей тугой влажной киски, принимающей мои пальцы, я представлял это каждый раз, когда фантазировал о тебе, но ничто не может сравниться с реальностью. А теперь скажи мне, ты близко?
Мои пальцы на ногах подгибаются, и когда он отпускает мои запястья, мои руки опускаются вниз, сжимая простыни.
— Я собираюсь к-кончить.
Я срываюсь. Это самый сильный оргазм, который я когда-либо испытывала.
Я никогда не была шумной в постели, но сегодня я выкрикиваю имя Джона, пока его большой палец медленно обводит круги по моему чувствительному клитору. Разжимая пальцы, он садится на колени.
— Посмотри на меня, Ангел. Я хочу, чтобы
— Встань передо мной на колени, Фелисити. Я ещё не закончил.
От упоминания моего имени у меня тают кости. Я превращаюсь в лужицу, изо всех сил стараясь подчиняться его приказам. Отчаянно хочу, чтобы он снова прикоснулся ко мне.
Оказавшись на четвереньках, я прогоняю прочь чувство неловкости. Он может видеть каждую частичку меня, но почему-то я никогда не чувствовала себя так непринужденно. Я доверяю ему и хочу этого. Я хочу его.
— Господи, хотел бы я, чтобы ты видела себя прямо сейчас. Эта блестящая киска, — он проводит пальцами по моему жаркому телу и снова подносит один ко рту. — Я умираю с голоду, а ты такая вкусная. Такая. Охуенно. Вкусная.
Я вскрикиваю, чувствительная от моего последнего кайфа и отчаянно нуждающаяся в большем.
— О боже, Джон. Ещё.
— Знаешь ли ты, как чертовски потрясающе слышать моё имя на твоих губах, когда ты кончаешь для меня? Знаешь ли ты, сколько раз я сжимал и гладил себя, думая о том, как моё имя сорвется с твоих губ?
— Я тоже.
Я задыхаюсь.
В ответ он издает грозный рык и кладет руки на мои ягодицы, раздвигая их шире.
— О, детка, ты такая красивая.
Он пожирает меня так, словно я — последнее, что он когда-либо попробует, его язык скользит от моего клитора до узенькой дырочки, к которой ещё никто не прикасался. Он проникает языком в мою киску.
— Я мог бы наслаждаться тобой часами, но я хочу, чтобы ты кончила для меня. Взорвись у меня во рту, детка.
Он продолжает поглощать меня долгими умелыми движениями, посасывая мой клитор, пока проводит по нему пальцами. Он точно знает, чего я хочу и когда мне это нужно.
— Ах, Джон! — я расползаюсь по швам, утыкаясь лицом в кровать, мои руки хватаются за что угодно, чтобы не упасть.
Когда я приближаюсь к оргазму, я чувствую, как его палец слегка прижимается к моей заднице.
— Ты такая хорошая девочка для меня, Ангел, и однажды я возьму тебя прямо здесь, если ты этого захочешь.
Я хочу, чтобы он взял меня так, как ему заблагорассудится. Последние остатки силы воли к сопротивлению давно покинули меня.
— Да, — отвечаю я. — Но я хочу, чтобы ты трахнул меня.
Он снова переворачивает меня, так что мы оказываемся лицом к лицу, его руки на моей талии, и когда я поднимаю на него взгляд, он качает головой.
— Не сегодня, Фелисити.
Моё сердце падает. Почему не сегодня? У него не было проблем с тем, чтобы трахать других женщин, которых он больше никогда не увидит. Так почему не меня? Что со мной не так?